Из боковушки вышла Деяна. Она успела переодеться в новое синее платье и светло-голубой, с отделкой, передник, а также переплела косы. На груди девушки сверкала нитка крупных стеклянных бус.
– Куда это ты собралась? – удивилась Марфа.
– Прогуляюсь до вечера, – девушка взяла пирожок, откусила. – Немного свежим воздухом подышу, а то у меня от трав в кладовке голова кружится.
– Раньше не кружилась, а теперь кружится? – нахмурилась знахарка. – Ой, смотри, дочка!
– Ну, мама, – протянула та. – Мне надо… Хочу кое о чем с Ханной поговорить тайком.
– Хотели посекретничать, так бы сразу и сказали, – явно обиделась мать на дочь. Отошла к печи и стала там возиться, переставляя горшки, чугунки и миски с места на место. – Я бы в огороде себе дело нашла или…
– Ну, мам, ну не сердись! – дочка подбежала, стала ластиться. – Просто такой случай представился! Ханна к нам теперь так редко заглядывает… Ну, немножко, ладно? Я только туда и обратно!
Перед улыбкой Деяны и правда устоять было трудно. Марфа вздохнула и погладила дочь по голове.
– Ладно, бегите, щебетуньи… И, Ханна, ты не думай, что я тебя выпроваживаю, совсем наоборот, посидела бы ты у меня еще хоть часок. Помогла бы…
– Но мы торопимся, – Деяна крепко схватила подругу за локоть. – Допивай взвар, и мы пойдем!
Отвернувшись к печи, знахарка неодобрительно покачала головой.
– Мне и правда не стоит задерживаться, – Ханна поднялась. – Я лучше в выходной день забегу пораньше. К обеду, скажем, хорошо?
– Пирожков себе возьми, – бросила от печи Марфа. – В вашей столовой таких, небось, не пекут. Там все тяп-ляп да на скорую руку…
Ханна усмехнулась и положила на дно корзинки четыре пирожка – себе, Оливеру, Изольде и Рихарду, прекрасно зная, что Оливер в противном случае отдаст приятелю половину своей доли, а он такой маленький и худенький, ему так надо хорошо питаться…
Ханне нравился Оливер. Но как ему сказать? Подумает, что девушка над ним смеется. Он и так сильно переживает по поводу своей непривлекательности – за три года ему еще ни разу не удалось пригласить девушку на свидания. Нет, девчонки за ним бегали – но только для того, чтобы попросить списать домашнее задание. А как человек невзрачный Оливер Жижка никого не интересовал.
Держась за руки, подруги вышли за порог и направились вдоль по улице. Они практически выросли вместе – Ханне было семь лет, когда она осталась без матери, Деяне шел шестой год, и Марфа Скруль с молчаливого одобрения семейства Руге взяла сироту под свою опеку. Бывало, Ханна прибегала домой только переночевать, дни проводя в обществе подруги и ее приемной матери.
