неправа, и она где-то здесь.
Я в панике кружу по комнате и начинаю обыскивать каждый дюйм ночлежки. На
меня таращатся люди. И это лишь ещё больше меня раздражает. Они молча насмехаются
надо мной? Они все это время знали, что было на уме у старухи?
Как она могла так со мной поступить?
8
К шее и лицу приливает жар. Я скриплю зубами и сжимаю кулаки, готовая ударить
кого-нибудь или что-нибудь.
Почему я доверяю не тем людям? Почему я не вижу их такими, какими они
являются на самом деле? Моя мама. Сандаун. Уорнер. Скольким людям я позволю
обманывать себя, прежде чем поумнею?
Прислонившись спиной к стене, я закрывают лицо руками. Затем надавливаю
пальцами на веки, физически и мысленно сопротивляясь желанию заплакать. Я не могу
сейчас позволить боли разорвать меня на части. Я не могу сломаться. Я знаю это, и все же
медленно скольжу вниз по стенке и подтягиваю колени к груди так, чтобы скрыть своё
лицо.
По линолеуму раздаются шаги. Они замирают прямо передо мной.
— Ты в порядке, Рыжая? Ты выглядела так, словно пыталась выдавить собственные
глаза.
Я отвечаю рассерженным голосом:
— Потому что так оно и было.
Айви протяжно выдыхает.
— Я пыталась предупредить тебя, — ее голос звучит близко, как будто она стоит
надо мной.
Она пыталась предупредить меня? Как? В этом лесу бродит не один волк?
Серьёзно? А она не могла сказать ещё более завуалировано?
— Не могла бы ты, пожалуйста, просто... оставить меня в покое? — мои слова
выходят приглушёнными. — Или я «здесь» о многом прошу? — я намеренно подражаю
голосу старухи и вкладываю в свои слова столько сарказма, сколько могу.
Я сейчас сама не своя. В такие моменты, как правило, проявляются худшие черты
моего характера. Я пытаюсь прикусить язык. Но надолго меня не хватает, особенно, когда
следующее, что я слышу — её смех.
Я приподнимают голову. Она реально только что смеялась? Так, значит, ей смешно?
В поле моего зрения предстают чёрные сапоги с синими змеями, нарисованными на
пальцах ног. Меня трясет. Без сомнения, мои щеки ярко пылают. Я чувствую, как наружу
рвутся слова и понимаю, что вот-вот сорвусь и сделаю то, что моя мать всегда называла не
иначе как «плевки ядом». Вполне уместно, раз уж эта девчонка любит змей.
— КОГДА? Когда ты пыталась предупредить меня? Может, ты подошла и сказала:
«Эй, будь начеку, эта старуха собирается украсть твои вещи?» Или я должна была
