общения. Дозер смотрит на Лили.
— Старухи до сих пор тебе продыху не дают?
Лили произносит «нет», но отводит взгляд, поднимает руку и рассматривает свои
ногти.
Дозер вздыхает, и его взгляд возвращается ко мне, но в этот раз у меня такое
чувство, будто я прохожу какой-то экзамен.
— Это, на самом деле, то место, где ты хочешь быть, красавица?
Я выдавливаю из себя «да».
Его взгляд путешествует вверх и вниз по моему телу. Он делает несколько шагов и
обходит меня. Когда он встаёт у меня за спиной, то кладет свои большие руки мне на
плечи.
Моя стена из мускулов теперь меня не прикрывает. Я вынуждена любоваться новой
окружающей меня обстановкой и обитателями комнаты. Любоваться мужчинами, которых
меня послали сюда соблазнить и за которыми я должна шпионить. Я смотрю на других
женщин, находящихся в комнате. Они кажутся счастливыми. Они, похоже, наслаждаются
жизнью. Никого из них не вынуждают делать что-то против воли.
— Парни, — кричит Дозер. — Познакомьтесь с Тыковкой.
Поворот голов и я сразу же становлюсь центром внимания. Словно тепловая волна,
их взгляды достигают меня, и я чувствую, как моё тело опаляет невыносимой жар. Мне
становится неудобно в собственной коже. Я чуть заметно отшатываюсь, а потом ругаю
себя за то, что демонстрирую такую неуверенность.
Раздаются комментарии, но они летят с разных сторон и так быстро, что я не
уверена, кто их произносит. По крайней мере, поначалу.
— Чертовски горяча. Дозер раздобыл себе рыжую закуску.
— Новая киска.
— Аминь, брат.
— Ты принесла мне вишневый пирог ( прим. имеется в виду девственница) на
десерт, Лил?
— Чур, моя.
— Похоже, эту крошку уже застолбили, придурок.
— Мав придет в ярость. Она выглядит так же, как… ауч, — эта часть сказана
красивым белокурым байкером с приятной улыбкой, стоящего у бильярдного стола.
27
Блондин огрызается на байкера, находящегося рядом с ним. — Черт, мужик! На кой хрен
это было делать?
Его друг отвечает:
— На тот случай, если Мав услышит, как ты произносишь ее имя и подправит твою
гребаную рожу, дебил. Нарвешься же. Не позволяй лакомиться твоим сердцем в качестве
угощения. Он ни за что не позволит ей околачиваться поблизости.
Блондин отвечает:
— Этому ублюдку нужно проверить свою гребаную башку. Эта конфетка уже виляет
здесь своей попкой. Мне насрать, что он скажет. Мы не купимся на его дерьмо.
Я надеваю на свое лицо маску безразличия, но внутри меня бурлит и вспенивается
