Поэт, писатель и журналист Константин Михайлович Симонов.
Героический сержант Василий, который не мьггьем, так катанием все же пробился поближе к фронту (я о нем еще напишу) привез нас с Павлом в штурмовой полк потомков в тот момент, когда на западе раскаленный шар солнца уже закатывался за горизонт. Едва мы вышли из машины, как сразу попали с корабля на бал. Подготовка полка к ночной боевой работе была в самом разгаре, но и наше прибытие тоже не осталось незамеченным. Подполковник Андреев тут же появился как чертик из табакерки и объявил, что для обещанного им полета на боевое задание все готово, и теперь дело только за мной.
Оказалось, что перед тем, как сесть в кабину реактивного самолета, необходимо надеть на себя противоперегрузочный костюм, чтобы при резких маневрах отлившая от головы кровь не приводила к потере сознания. Страшновато было узнать, что во время особо резких эволюций самолета мое тело может весить до шести половиной раз больше, чем обычно, и противоперегрузочный костюм, создавая давление на нижнюю половину тела, препятствует отливу крови от головного мозга. Ну что же, надо так надо, тем более что надели и подогнали его на меня достаточно быстро. В последнюю очередь на меня надели белый защитный шлем, в лобной части которого на шарнире был закреплен прибор, похожий на небольшой бинокль, в нерабочем положении откинутый наверх. Оказалось, что это так называемые панорамные очки ночного видения, позволяющие пилотам их самолетов и вертолетов видеть в ночной темноте почти как днем.
И вот, немного неуклюже из-за непривычного и сковывающего движения костюма, по приставной лестнице я поднимаюсь в заднюю кабину штурмовика и усаживаюсь в глубокое кресло с подголовником, стараясь ничего не трогать руками. Следом заглядывает техник — он пристегивает меня к креслу ремнями и соединяет штекера самолетного переговорного устройства, питания очков ночного видения и переходник пневматики противоперегрузочного костюма. Убедившись, что все в порядке, техник желает мне успеха и закрывает заднюю часть фонаря кабины.
Пока на своем месте устраивается подполковник Андреев, при тусклом дежурном освещении осматриваюсь в кабине. И тут у потомков тоже не все как у людей. Во-первых — циферблаты приборов и какие-то регулирующие ручки, рычажки и переключатели расположены не только на передней панели, но и на бортах по обеим сторонам пилотского места. Во-вторых — самое заметное место на передней панели занимают два больших экрана, симметрично расположенных с правого и левого края. Если на левой панели выведены изображения самых главных приборов, которые имеются и на наших самолетах: спидометра, высотомера, указателя крена и авиагоризонта, то правую панель занимает очень четко изображенная рельефная карта с отметкой положения самолета, указателя направления на цель и многими другими вещами, так милыми сердцу военного летчика. Но вот включается внутреннее переговорное устройство и после небольшого прокашливания меня приветствует подполковник Андреев:
