Эд понимал, что Брианна являлась лишь плодом фантазии, однако её энтузиазм оказался заразительным.
— Идея отличная. Но я не вижу, каким образом воплотить её в жизнь.
— Мне только что пришла в голову невероятная мысль. Мы общаемся при помощи интерфейса программы. Ещё чуть-чуть реалистичности, и мы могли бы поменяться местами: ты окажешься в Ксанфе, а я — в Обыкновении. Я не прочь навестить её, хотя остаться наверняка не захочу, — затем она передумала. — Но можем поменяться местами и не мы с тобой; я — с твоей женой, а ты — с моим другом Джастином.
— С Джастином?
— С деревом Джастина. Раньше он был деревом… ну, сначала — мужчиной, потом — деревом, а после этого мы встретились, и теперь мы обручены, но пожениться пока не можем, потому что я слишком молода. Даже целоваться особо не можем, поскольку я не должна быть в курсе Заговора Взрослых. Ненавижу Заговор! Какой смысл был омолаживать его раньше времени — он выпил эликсир юности, — если нам ничего не дозволено? Это сводит меня с ума.
— Думаю, это чувство мне знакомо, — откликнулся Эд, хотя с трудом понимал, о чём речь.
— Поэтому, если бы мы с Джастином могли бы поменяться с вами местами и отправиться на время в Обыкновению, где Заговор почти не действует, нам бы никто не запрещал ласкать друг друга. А вы двое могли бы делать в Ксанфе, что хотите, и вашему браку здесь ничего бы не угрожало, потому что здесь семьи в безопасности всегда.
Звучало всё это по-дурацки, но, тем не менее, мысль его увлекла.
— С удовольствием, если бы только имелся способ.
— Способ есть. С нужными связями. Если никто не возражает, — Брианна вскинула подбородок. — Как по-твоему, шестнадцати лет не маловато будет?
Эд понял, что у девушки на уме.
— Мне было шестнадцать, когда мы стали встречаться с Пией. А ей — пятнадцать, и она уже была достаточно опытной.
— Точно! — радостно поддержала она. — А Джастин совсем не молод. Кажется, ему что-то около девяноста девяти.
Эд подумал, что ослышался: — Девятнадцать?
— Девяносто девять, — повторила она. — Но большую часть этого времени он провёл в роли дерева. Я тебе уже говорила. Но теперь его омолодили до девятнадцати, так что, когда мне стукнет восемнадцать, ему исполнится двадцать один. Мы считаем, что так будет правильно. Но у него есть масса старческих предубеждений. Ну, знаешь, не трогать девушек и всё такое. Думаю, если мы останемся одни на недельку-другую, мне удастся эти барьеры разрушить, — Брианна снова взглянула на него. — А ты как считаешь?
