Около восьми все собрались, ждали Николая. А часом позже уже терялись в догадках, почему его нет. Лена наклонилась ко мне и сказала:
— Меня даже знобит от страха.
— С какой стати?
— А вдруг он не придет.
— Куда же он денется, придет.
В этот момент открылась дверь… С его плаща стекают капли воды — дождь обещали с утра. Николай ошалело посмотрел на заставленный стол, на принарядившихся гостей и невпопад опросил:
— Что случилось?
— Ура! — завопил Димка.
Все остальное не имело значения.
Это был прекрасный вечер.
Ленка в ударе. Мы, впрочем, тоже. Напропалую отплясывали все модные танцы, на которые только способны.
— Кто посадил их рядом?
— Я.
— Ну и дурак, — выдыхает Димка, закручивая помрачительный твист.
Настроение Сережки меняется на ходу.
— С этой девчонкой я его вижу первый раз.
Спрашиваю:
— Серьезно?
— Профилактика, — отвечает Сережка одними губами.
Смотрю, как он виртуозно делает повороты, и успеваю подумать: «Танцует он лучше нас всех».
Странно, отчего его интересует красный угол?
Потом пришла буфетчица Поля и сказала, что цинандали нет, а есть шампанское. И мы пили шампанское.
Танцевать почему-то расхотелось. Сережка достал гитару. И тут случилось главное. Мы не заметили, как Лена подошла к нам.
— Мальчики! — У нее вкрадчивый, добрый голос. — Я вас всех очень люблю. И тебя, Сашук, и тебя, Димча, и тебя, Серый.
— А меня?
— Всех, Леша…
— Давайте выпьем за это…
Мы поправили галстуки.
— Отменный напиток, — сказал Сашка и облизал губы.
— Но это не все, мальчики. — Ленка посмотрелась в оконное стекло и поправила волосы.
— Конечно не все, мы выпьем теперь за нас!
— Да, Димча. Выпейте за нас с Николаем.
В комнате стало совсем тихо.
— Виват! — Сашка дает петуха.
И мы, давясь собственным достоинством, выпиваем не в меру горькую водку.
Казалось, ничего не изменилось. Стояла весна, ходил автобус. Так же как и раньше, молодожены бодро улыбались и хором говорили «здрасьте», а мы плюс к этому дарили цветы. Все завидовали нам, мы — Николаю.
Еще по инерции наша компания гуляла вместе, но это было уже совсем не то, как в плохом фильме, когда с первых минут знаешь, кто шпион.
Утро в тот день, прямо скажем, выдалось нерадостное. Небо, как протертая мешковина, хорошего ожидать не приходится, а тут еще туман, густой и низкий. Отсюда и настроение не поймешь какое. И работать не работаем, что называется — простой. И опять же ругать некого.
Однако погоду не закажешь. Разожгли костры, греемся. Вроде повеселее стало. Скоро обед. А там, глядишь, и рассемафорит. Только вот раньше времени у нас настроение на поправку пошло.
