Хм… чего они не заходят-то? Интеллигенты, что ли?
– Войдите! – Приходится орать.
Одного из вошедших я знаю – широкоплечий и белобрысый, с выгоревшей на солнце до помидорного цвета физиономией, Гриша Усольский одно время раздумывал над тем, чтобы стать пайщиком, но это почти обнуляло его капиталы, так что, в итоге, решил поехать обычным переселенцем. Вернее, не совсем обычным – всё-таки, триста тысяч экю есть далеко не у всех, мягко говоря. У меня вот нет, уже. Хотя были. В общем, приехав без статуса, зато с деньгами, Гриша на сэкономленные средства развернул активную деятельность – от скотоводства и кукурузных полей до угольного разреза и мраморного карьера. Здание Совета основателей, кстати, из его белого мрамора построено. Интересно, что ему нужно? Уж точно не рабочим решил наниматься. И кто это… ага, этого я тоже вспомнил – Андреев… э-э… Александр, что ли? Самозванный борец за счастье трудового народа, вопреки моим настояниям не ссаженный с борта в Фолькстаате. Интересная парочка…
Встаю из-за стола, обмениваемся рукопожатиями. Андреев оказывается Сергеем, а не Саней. Ну да, точно.
Гриша, с присущей ему деликатностью, сразу берёт быка за рога:
– Слушай, вы когда выходите?
Хм… ему-то что? С другой стороны, секрета в этом нет, полгорода и так знает…
– Через неделю планируем. – Поднятием бровей спрашиваю: «А что?»
– Да мы с вами хотели идти. Ну, вместе чтоб. Так безопаснее же будет.
Всё интересатее и интересатее.
– А куда идёте-то? И в каком количестве?
По натужно-беззаботному лицу Гриши я понял, что ответ мне не понравится, и он об этом догадывается.
– Так на Свирь. – Усольский правильно прочитал мой взгляд и заторопился. – Не, мы вам-то мешать не будем, река длинная. Отдельным лагерем встанем, подальше. Идти только вместе предлагаю. Человек двадцать нас будет.
Кажется, картинка начинает проясняться. А «народный трибун», значит, для моральной поддержки…
– Гриш, а что вы там делать собрались? Если не секрет, конечно.
Судя по тому, как блондин ощетинился, ехидство в моём голосе можно резать ножом и намазывать на хлеб.
– Платину мыть!
Ага. Платину он мыть будет. Ну-ну.
– Экий ты шустрый. А с каких пор на чужой земле что-то добывать стало можно?
Усольский набычился:
– Земля ничейная! Она за пределами колонии! Любой может разрабатывать! Мы вам мешать не собираемся, но и вы к нам не лезьте!
– Не угадал. Бассейн реки Свирь является территорией Руси. Резидентом которой ты, между прочим, являешься. Он отдан в концессию ТОО «Свирская платина» на двадцать пять лет для добычи полезных ископаемых. Так что, никто другой там ничего мыть не может.
