Но самое обидное, от чего Ник просто хотел рыдать – рюкзак! Антигравитационный рюкзак! Тот, за который они с мамой вывалили столько денег! За который отрабатывали целый год! Гады и его забрали!
Мрази! Твари! Чтоб он взорвался у них на спине! Чтобы он унес их на высоту и там сломался!
Ох, до чего же обидно… черт подери! Нет, не ожидал Ник такого. Ну да, банды всегда были недовольны, что кто-то их опережает. Но он всю свою жизнь провел на этой территории! Это не та территория, на которую принимают «свежие» корабли и которую банда объявила сферой своего влияния! Это же несправедливо! Ну, забрали бы хабар, так зачем раздевать догола?! Зачем отбирать последнее?!
И, кстати, откуда Сегвар взял станнер? Где-нибудь нашел? Вряд ли… хотя всякое бывает. Купил, наверное. Вообще-то, Внешка не любит, когда кто-то имеет на руках боевое оружие, уж не говоря про Город! Руками дерись, ножами тоже можно. А вот боевым оружием – это только для Города. И охранников. Так что станнер в руках бандита – это неправильно со всех сторон.
Когда забрался в свое логово, сил хватило только для того, чтобы притащить мамину постель. Он ее давно не трогал – от постели плохо пахло… мама, когда умирала, уже не могла себя контролировать. Но теперь ему было все равно – лишь бы подстелить под себя, а пачкать хорошую постель не хотелось. Так что плюхнулся на дурно пахнущий матрас и забылся тяжелым, болезненным сном. Единственное, что сделал перед этим, – достал Шарик и прижал его к груди. А потом положил под щеку, коснувшись гладкой, теплой поверхности окровавленными губами. И уснул.
Снилось Нику, что он здоров, что на нем тот самый ужасно дорогой комбез, который нашел в пассажирском транспортнике, и что рюкзак у него никто не забирал.
А еще – Шарик носится вокруг, веселый такой, шустрый! Как маленький звереныш, которого Ник видел на экране видона!
Во всех мирах у людей принято брать в дом каких-нибудь зверьков. Некоторые несут охранную службу – подают сигнал, когда появляются чужие, или даже набрасываются на них и кусают.
Другие просто живут с людьми, и те гладят их по шерсти или по гладкому бесшерстному боку – и людям это доставляет радость.
Ник понимал такое – он и сам был бы не прочь завести себе зверюшку, с которой можно поговорить и которая так сладко сопит в подмышку. Но это дорогое удовольствие. Домашние зверюшки есть только в Городе, и то не у всех. В отличие от домашних роботов, с успехом заменяющих этих живых существ. Но робот – совсем другое. Живое существо у тебя в доме – это только для богачей, это престиж, это признак того, что ты чего-то добился в жизни.
