— Все поняла. Заткнулась.
— Пошли уже — как-то тяжело вздохнул Аргидфон.
Открыв дверь на улицу, мы вышли из помещения. На улице никого не было. Да и сама улица выглядела заброшенной. В покосившихся домах света не было, заборы из старых досок местами были сломаны. Дома были из бревен так что, что-то общее у нас есть. Я чуть-чуть расслабилась. Начала болеть голова. Появилось жжение в затылке. Хотелось почесать затылок, но только я подняла руку, как Аргидфон схватил за нее. Я уставилась на него, чуть не ругнулась, но вовремя вспомнила, что мне велено заткнуться.
— А к тебе не пробраться так просто.
Я с удивлением заметила, что голос Аргидфона я слышала, но вот что бы он свой рот открывал, не видела. Хотела было закричать, но мне второй рукой закрыли рот.
— Ты вот сама посуди, если ты не можешь говорить, то, как будешь задавать свои вопросы, которые тебя интересуют?
— Никак — подумала я.
— Вот и правильно. А как я тогда узнаю что тебе интересно?
— Тоже никак — кажется, до меня начало доходить смысл фразы «громко думать».
— Верно. Залезть к тебе в голову мысленно оказалось не возможно. Только через физическое прикосновение, для этого я буду держать тебя за руку.
— Хорошо, а почему мысленно не получилось?
— Откуда у тебя эти сережки и как давно?
— Вы что татарин? Отвечать вопросом на вопрос не прилично.
— Так откуда?
— Отец подарил, когда я еще маленькая была. Велел, чтоб я их никогда не снимала. Кстати об отце, откуда, вы его знаете?
— Вот именно из-за этих сережек к тебе в голову ни кто залезть не сможет, мысленно. Эти сережки очень сильный артефакт, сделанный твоим отцом. Он был самым сильным артефактором, за что его и убили.
— Не правда, он в аварии погиб.
— Не буду спорить. Тебе все Мария расскажет.
— А это кто?
— Мама твоя. Или ее как-то по-другому зовут?
— Тьфу… совсем вы меня из тарелки выбили.
За разговором я и не заметила, как мы прошли плохой район. И стали подходить к оживленной улице. Выйдя на улицу, я стала оглядываться. И как-то открывшейся вид меня разочаровал.
— Что? Другого ожидала?
— Угу. Такое впечатление, что мы просто в каком-то поселке, у нас на Земле. Я ожидала чего-то удивительного и необычного.
— Например?
— Не знаю, жителей странных и необычных — подумала я, проходя мимо пожилой пары людей и оглядывая их. — Одежды на них странной. Уши острые, носы длинные, лысых, горбатых, вечно размахивающих своей волшебной палочкой и рассекающих на метлах, или крыльях. Любых, необычных, а не этих, они же как обычные люди.
