Что ж… Ужин так ужин…
Надеюсь, на ужин не мрагулская настойка? Так сказать, в качестве превентивной анестезии. Чтобы потом уже ничего не чувствовать, только уворачиваться от карающего шприца Шейланы, отгрызать каменные куски бургуза, хрустя зубами и скалясь в улыбке…
Кухня развеяла ироничные картинки немедленно.
Стол мне накрыли – настоящую русскую «поляну». Казалось, не для зейлендки старались – для десятка друзей-варваров с женами и детьми за компанию.
Кухню наполнял сытный запах мяса на гриле, немного терпкий – шашлыка, пряный – запеченных овощей в сырном соусе. Надо всем витал медовый дух нарезанной дыньки и бодрящий – шиповникового чая. Ломтики мяса в собственном соку могли поспорить только с жареными кусочками птицы, еще теплыми, мягкими и не менее сочными. Золотистый «картофель по-домашнему» теснил поджаренные кабачки с баклажанами. М-м-м… Ну просто праздник живота.
В самом центре стола красовалась тарелка с мясной ляжкой, похожей на ногу крупной собаки. Рядом возвышалась записка-инструкция: «Сюрпри-из! Бургуз не в холодильнике – разогрет и полностью готов к употреблению! Напоминаю! Слабозубым есть не рекомендуется. Но лизнуть для понимания вкуса все-таки можно».
Я почти устроилась за столом, когда заметила, что на приоткрытом окне болтается записка поменьше, развеваясь на ветру бумажным флажком.
«Приятного аппетита, женщина-физик. Если что понадобится, ты знаешь, где я живу».
Послания Димара подписей не требовали.
Бургуза стоило попытаться куснуть хотя бы разок, чтобы понять – каким жестким может быть мясо. Куриные кости рядом не стояли. Я любила погрызть их под настроение, всласть похрустеть мослами и сухожилиями. Бургуз оказался гораздо тверже. Поэтому в итоге я просто лизнула. Мясо как мясо, ничего выдающегося. Слабый кисловатый привкус, немного терпких специй, каких-то трав… Ничего особенного, если ты не скандр. Для них поедание бургуза, видимо, становилось очередной игрой на выживание. Кто остался с зубами – тот и мужик. Без зубов – тоже мужик, значит, пытался.
Остальные блюда оказались выше всяких похвал. Я с наслаждением, неторопливо поела и понежилась в ванной. Там обнаружилась даже моя любимая морская соль с ароматом лаванды, не говоря уже о шампунях-кондиционерах-бальзамах, кремах для лица и тела. Все богатство моей домашней коллекции косметики переехало в просторные шкафчики и на полки.
На зеркале, явно тоже добытом из моей зейлендской ванной, красовалась четвертая записка. На сей раз черным маркером, по диагонали.
