Четверых, если быть точным.
Трех человек, и нечто, когда-то им бывшее, если еще точнее.
***
Огненная река бесшумно вращалась в пустоте космоса.
Газовый поток, сорванный тяготением с поверхности маленькой, легкой, тусклой звезды, устремлялся в небо, чтобы, преодолев расстояние около тридцати диаметров Земли, скрутиться в пульсирующий водоворот. Вихрь пульсировал, кружился, звезда танцевала вокруг него в стремительном ритме — меньше часа на оборот. Газ, разогретый до температуры ионизации, выплескивался в его середину, огненным потоком обрушиваясь на скрытую в ней вторую звезду — крохотную, тяжелую, яркую, раскаляя ее до двадцати с лишним тысяч градусов. Ежемесячные вспышки озаряли планеты системы — каменистую безжизненную глыбу поближе к светилам, укрытый замерзшими газами второй скалистый шар чуть подальше, пояс каменно-ледяных обломков посредине. Изредка нагретый вспышками, вытянутый приливной гравитацией вихрь касался тусклой звезды краем — и яростным водопадом рушился внутрь себя, привлекая любопытные взоры земных астрономов.
Гости явились в эпоху, когда на относительно недалекой отсюда Земле растения наконец научились обходиться без светового дыхания, а предки человека — без хвоста. Это было семя — скорлупа из сотен тонн металлов и полимеров, заключавшая в себе несколько охлажденных клеток. Механическая жизнь, предназначенная для служения и сохранения жизни биологической. Такое очень редко, но случалось — вечная триада воды, углерода и кислорода рождала жизнь достаточно любопытную и неуемную, чтобы вырваться за пределы своей звездной системы. Одна колония, две, три… а затем цветок экспансии увядал, когда материнский мир исчерпывал брошенные в межзвездную пустоту ресурсы, замыкаясь в добропорядочном одиночестве.
Мир пульсирующего звездного маяка никто бы не назвал пригодным для детей воды и углерода. Возможно, это было ошибкой, случайным визитом заблудившегося семени-странника. Возможно — самонадеянной попыткой гордого вида застолбить все, что излучало свет. Кто знает?
Так или иначе, цепкая, упорная, стойкая жизнь, принесенная второй волной, очнулась под светом двойного солнца. Не сдалась. Выгрызла изнутри ледяные горы, создала удивительное царство безысходной бережливости, замкнутое в тонкой пленке того, что с добавлением ледяной толщи сходило здесь за зону Златовласки. Соткала хрупкие взаимосвязи технобиономик, основанных на имеющихся во льду залежах. Превратила древний корабль в источник тяжелых элементов, совершала на поверхностой каменистой планеты рискованные походы, по эпичности своей стократ превосходящие легенду об аргонавтах. Робкие радиосигналы наполнили систему, источники их приумножились — и в двух десятках световых лет отсюда ближайшее кольцо встрепенулось, понимая, что время пришло.
