— Надежда? — выхватил он единственное слово из этого потока бессмыслицы.
— Надежда, — гоблин оскалился, взъерошил шерсть, и по сторонам от него брызнули зайчики переотраженного серого свечения. — Надежда Земля. Надежда Кья-Ал. Надежда жить.
Он безуспешно и безнадежно попытался собраться с мыслями.
— Что со мной? Ничего не чувствую…
— И не видеть. Хорошо, — гоблин наклонил голову, уставясь ему куда-то под ноги. — Раньше — и быть лучше. Сейчас — как куча чит-тли! Они говорить — скоро быть лучше. Ты жди. Время быть. Очень много время. Говорить Плохое только говорить быстро. Идти — долго. Очень долго идти от звезда до звезда, ич-чит-тл! — гоблин вновь защелкал.
— Между звездами? — повторил он, словно автомат. — Где… где мы?
Казалось, из гоблина выдернули затычку. Он весь как-то обмяк, сгорбился еще больше, опираясь на древко копья.
— Далеко. Очень далеко. Больше не Канзас — так ты говорить?
Какое-то время оба молчали.
— И… что с нами будет?
— Будет? — гоблин словно покатал во рту новое слово. — Будет — ты спасать Земля. Я спасать Круг Говорить, Кья-Ал. Если — будет. Если ты — помочь.
— Если я помогу? — медленно, неуверенно пробормотал он.
— Ты — помогу, — снова очень-по человечески наклонил гоблин голову. — Много — нет нужно. Только ты — опять умереть. Но не очень много раз.
***
Конструкция заметила врага на расстоянии двадцати восьми астрономических единиц и поняла, что обречена.
Противник, будто низкосенсорный воин в высокоэнергетическом ландшафте, хорошо рассчитал свой удар, укрыв проекцию траектории на конструкцию в излучении звезды. Но конструкция обладала некоторым массивом пленочных интеллектуальных зондов, преследующих и обгоняющих цель в ее орбитальном движении, и они в конце концов отследили узкую полосу свечения рекомбинации ионизированных атомов солнечного ветра, увенчанную россыпью точечных теплых дробинок. Хотя скорость, набранная противником, и оставляла конструкции больше девяти часов на ответные меры — что на полчаса с лишним превосходило срок, отпущенный противнику — она приближенно, насколько позволял ее невеликий и тщательно замаскированный сенсорный объем и мыслительная мощность, прикинула массовые и скоростные возможности противника, и осознала, что ни развернуть полноценную защиту, ни выйти из конуса атаки не сможет.
Это было неудивительно. Конструкция не встречалась ранее с противником, но хорошо представляла его способ охоты, как и он знал ее оборонительные возможности. Она понимала, что мощь породившего ее целого достаточна, чтобы от врага осталось сильно ионизированное воспоминание и бороздящие пространство жалующиеся тени. Именно поэтому враг никогда не рискнул бы встретиться лицом с лицу с ее источником и прародителем, предпочитая скрадывать добычу по охраняемым ее братьями окраинам империи. И в этом преуспел.
