Кусок сразу застрял в горле. Прокашлялся. Ах ты ж гадство! Точно! Я же тут вроде как всякого про Лариэль наговорил. Слухи уже до кухни дошли? Хм… Завтра точно, значит, весь Валар знать будет. Ох и достанется мне от ректора потом… Хотя… Так то я не первый это начал, и не я побасенку про «подглядывающего гнома» придумал. Пусть знает наших!
Степенно и важно прожевал кусок и обратился к собеседнице, которая всё это время смотрела на меня не мигая, явно гипнотизируя своими липкими глазенками:
- Посмотри мне в глаза, добрая женщина… - решил начать я как бы издалека.
Тетенька вздохнула и участливо нависла надо мной, заслоняя от света горящей неподалеку масленой лампы. Мрак и глазища огромной поварихи рядом. Вздрогнул. Так-то тетка и по человеческим меркам была не маленькой, не то что по гномьим. Дрожащим голосом сказал:
- Ты видишь глаза гнома, который никогда теперь не будет прежним, женщина! То, что увидел я, не пожелаешь даже своему врагу…
Голос у меня несколько драматично дрогнул, но это скорее из-за того, что тетка, нависнув надо мной аки темная туча, закрыла «солнце» и вообще мешала нормально переваривать еду.
Повариха, просверлив меня взглядом несколько минут, отстранилась. Солнце-лампа опять подарила мне живительный свет. Я проморгался, чихнул и уже через мгновение вновь стал ритмично барабанить ложкой по миске. Скорей бы пожрать и убежать отсюда!
Тетенька же явно не планировала отпускать меня просто так. Под мягкими колыхающимися от каждого движения формами поварихи скрывались упорство, целеустремленность и огромная жажда к знанию. Знания эти, правда, все сконцентрировались в достаточно специфической области, что вполне можно было понять по следующему заданному вопросу:
- А вот где в ней конкретно червотчинка, гноме? Может тута что-то не так? - тетка стала вопросительно водить руками в области своего бюста и ниже, намекая на формы Лариэль.
Глаза моей собеседницы горели огнем интереса, и я, глядя на нее, даже вспомнил старую гномью поговорку о том, что ничто так не радует некрасивых женщин, как разговоры про возможные изъяны красивых. Ну как тут было не порадовать эту милую женщину, которая всегда от души мне наполняет миску вкусняшками? Грешно просто! Зачерпнув последнюю ложку варева, быстро проглотил все и, уложив столовый прибор у опустевшей миски, сказал:
- Там у неё чешуя и хвост, добрая женщина, и пусть лопнут и вытекут мои глаза, если это не какая-то магия!
На мгновение показалось, что в глазах моей собеседницы засветилось настоящее неподдельное счастье:
