Ларра девятый даже прислал моему батюшке примечательное письмецо, которое и сегодня висит в его кабинете на видном месте. В том письмеце Лара весьма «благородно» возмущался тем фактом, что замороченные им бешеные лисы так и не добрались до гномьих подземелий, а были «возмутительно и подло» отстреляны издалека.
Вообще, справедливости ради следует сказать о том, что Лара девятый был тот ещё приколист. Он единственный из всех королей, кто в этой дурацкой войне помер не своей смертью. Карла шестнадцатого — короля людей — считать не стоит, скончался он от старости в своей постели, окруженный любимыми чадами, а вот Лару убили свои же, не выдержав его царственного идиотизма. Династический переворот у самого консервативного и традиционного народа Пангеи прошёл на удивление тихо. На смену Лары девятого пришёл Мерлин первый, и война стала затухать сама собой.
Уже третий год как всё устаканилось, и все со всеми подписали мирные договора. В каждом из уголков Пангеи народы договариваются о взаимной торговле и сотрудничестве. Также впервые за всё существование Пангеи была построена общая магическая академия, чтобы маги разных народов больше не видели друг в друге врагов, а лишь союзников и помощников. Кто знает, вдруг не смотря на разные способности и разный магический потенциал люди, эльфы, тролли и гоблины чему-нибудь да научаться друг у друга, лучше друг друга поймут, и больше никогда не будут совершать тех ошибок, которые совершали их предшественники.
Очень мудрое и очень, казалось бы, благородное решение, но только вот причём тут гномы? И самый главный вопрос — причём тут я?!
Вчера на шумном гномьем пире в честь моего отъезда мой батюшка встал и при всех сказал, что, мол, как только я вернусь из академии «первым гномьим магом», он сразу же передаст мне корону. Гномы на это дело похлопали, чего-то там поорали, а про себя каждый более менее еще трезвый гном подумал, что, если этим самым «гномьим магом» я не вернусь, не видать мне ни короны, ни гномьего престола, ни вообще собственной бороды. Батюшка наверняка мне её вместе с моей башкой открутит и повесит в тронном зале в качестве назидания моим младшим братьям, чтобы и не думали, как я, позорить «честное гномье имя».
Даже матушка моя, собирая в дорогу вещи, посмотрела на меня с жалостью и сказала:
- Корр, я попробую отговорить его. Просто продержись там, сколько можешь. Кто знает, может благоразумие в нем одержит верх?..
Смотреть на ее грустные глаза было выше моих сил, и я просто вышел из комнаты, направившись без цели бродить по гномьим подземельям. Кто знает, вдруг я вообще вижу их в последний раз?
