Гильгамеш не мог поверить, что это говорит Энкиду. Может быть, это сказал какой-нибудь демон Ада, принявший обличье его друга?
В любом случае Энкиду ушел. Он исчез в суматохе и путанице Ада и поселился там, где Гильгамеш не мог его найти. А когда Гильгамеш попытался разузнать о нем, то получил ответ:
— Он не будет говорить с тобой. Он больше не любит тебя, Гильгамеш.
«Не может быть, вероятно, здесь замешано какое-то колдовство, — подумал Гильгамеш. — Конечно, это козни Новых Мертвецов, которые могут настроить брата против брата и заставить Энкиду упорствовать в своем гневе». Гильгамеш был уверен, что пройдет время, и Энкиду одержит победу над чарами, которые овладели его сердцем, и откроет себя для любви Гильгамеша. Но время шло, Ад менялся, а Энкиду все не возвращался в объятия брата.
Что оставалось делать? Только охотиться, надеяться и ждать.
Итак, в этот день Гильгамеш охотился на пустынных окраинах Ада. Он убивал снова и снова, и на исходе дня пронзил стрелой горло чудовища, более отвратительного, чем обычные создания Ада. Но оно обладало ужасающей живучестью и бросилось бежать от него, роняя темную кровь из разорванной глотки.
Гильгамеш преследовал его. Грешно ранить и не убить. В течение целого часа бежал воин по бесплодной равнине. Колючие растения хлестали его со злобой бесенят, ветер обрушивал на него облака пыли, и мелкие частицы песка секли его тело, как бичи. Все еще воинственная тварь опережала его, хотя и окропляла кровью сухую землю.
Гильгамеш не давал себе отдыха, так как дух силы снизошел на него от божественного Лугальбанды, его великого отца, который был наполовину царем, наполовину богом. Но он с трудом поспевал. Три раза он терял след добычи и находил путь только по каплям крови. Тускло-красное неподвижное око, которое было Солнцем Ада, постоянно сияло над ним, словно желало, чтобы Гильгамеш бежал не переставая.
Потом Гильгамеш увидел, что зверь, все еще сильный, но уже шатающийся, нырнул куда-то в заросли низких деревьев. Гильгамеш без колебаний бросился за ним. Деревья сладострастно хлестали его скользкими листьями, стараясь, как разнузданные развратницы, разодрать кожу острыми шипами. Но охотник вскоре выбрался на полянку, где мог добить свою добычу.
Какой-то отталкивающего вида адский зверек вскочил на спину раненого чудовища, впился когтями и принялся рвать и портить его шкуру. Рядом стоял «лендровер», из кабины которого выглядывал бледный мужчина с длинным лицом. Второй, краснолицый и толстомясый, стоял недалеко от рычащей и хрипящей добычи Гильгамеша.
