— К сожалению, ты не можешь делать правильных выводов, — насладившись растерянностью Мартина, Адис продолжил: — Будь у тебя чуть больше мозгов, ты бы задумался, почему я заставляю тебя тратить энергию на бесполезные расчеты. Ключевое слово здесь — бесполезные. А будь ты не так озабочен своими личными желаниями в свободное время, ты бы прочитал историю создания Великой Битвы и узнал, что «глушители» выключаются в момент смерти одного из финалистов.
— Но тогда это значит…
— Да, это значит, что наш победитель нечитаемый, — Адис был доволен произведенным эффектом. — А моя милая дочь видимо знала об этом, но не соизволила мне сообщить. Теперь внимание вопрос. Почему?
Каника вновь оказалась в центре внимания. Но ничего ответить она не могла. Совсем другие, более важные вопросы вертелись в её голове с бешеной скоростью. Почему этот гладиатор так важен для неё? Почему его надо защитить от неизбежного гнева отца? Почему ей кажется, что его смерть уничтожит последнюю надежду изменить жизнь? Почему? Почему? Почему?
— Ясно, ответа я не дождусь, — Адис встал с кресла, и следом за ним поднялся его ученик. — Пожалуй, церемонию награждения я доверю провести тебе Мартин. У меня вновь разболелась голова.
— Что сделать с «закрытым», Мастер? — Мартин почтительно поклонился, раздуваясь от гордости. Награждение победителя — это величайший уровень доверия.
— Убей его, — бросил через плечо Адис, направляясь к выходу.
— Тронешь его и утром не досчитаешься головы, — резко обронила в сторону Мартина Каника, и, выдержав его гневный взгляд, обратилась к Адису. — Отец, оставь его мне.
— Зачем он тебе? — не оборачиваясь, спросил Адис.
— Мне стыдно признаваться, — надо давить на низменные чувства, возможно, это сработает. — Но я почувствовала невообразимое возбуждение, наблюдая за его сражением. Я захотела с ним немного поразвлечься. Что-то первозданное и звериное проскакивало в его движениях. Я боялась, что узнав о его особенности, ты, не выслушав меня, прикажешь убить его. Поэтому я и промолчала.
Оскорбленная ярость Мартина и довольное удивление Адиса наполнили помещение. Время вновь потянулось мучительно медленно. Проглотил ли отец ложь? Каника застыла в ожидание. Секунды превращались в вечность, и, наконец, Адис прервал молчание:
— Что ж, завтра его подлатают, и ты получишь его с бантиком на голове. Он станет твоим личным телохранителем. Теперь можешь не просить подарок на день рождения.
