Я почувствовал, как волосы мои стали дыбом, а по спине покатился холодный пот. Ноги задрожали, и мне очень захотелось составить пару Хансену в асфальтовых посиделках.
Это была правда. Правда, черт возьми! Все мои сны — реальная жизнь людей. Крупная дрожь гуляла по моему телу. Два человека внутри меня завели дискуссию. Один в глубине моего сознания шептал «Это правда, дружище, смирись». Другой неуверенно бормотал: «Не может быть. Зачем мне это».
Как легко решать за других людей. Как легко распоряжаться их жизнью. Очень легко. Но только если это вымышленные персонажи. Герои повести, которую вы пишете. Они не дышат, не чувствуют, не живут. Они существуют только в вашем сознании.
Мои же герои оказались из крови и плоти. Со своими мыслями. Со своими эмоциями. Живые. Тяжесть ответственности за них упала на мои плечи в тот самый момент, когда автобус превратил автомобиль такси в груду металлолома. Одно дело предполагать, совсем другое — быть уверенным. Теперь я был уверен.
Когда в один прекрасный день, если его можно так назвать, вы узнает, что тысячи людей по всему миру связанны с вами невидимыми ментальными нитями, тогда Я, пожалуй, с радостью потолкую с вами об ответственности. А сейчас вы меня не поймёте.
Наше время, день первый.
Северная африканская республика.
Взгляд со стороны.
Адис сидел в рабочем кабинете своего особняка на берегу моря. Это было единственное место, где он мог расслабиться. Кабинет был небольших размеров с абсолютно белыми стенами и одним окном. Обстановка также не отличалась роскошью. Большое глубокое кресло и небольшой лакированный письменный стол стояли перед окном. Адис был убежден, что когда ты работаешь головой и тебе необходимо максимально сконцентрироваться на поставленных задачах, блеск и красота окружающих предметов может только мешать. Чтобы думать — золото не нужно. Единственным украшением комнаты был огромный персидский ковер.
Глаза его были прикрыты, волосы всклокочены, губы торопливо шевелились. Покачиваясь всем телом, мужчина напоминал пациента психиатрической лечебницы. Левой рукой он теребил мочку уха, а пальцы правой выбивали ломаный ритм по столешнице.
Он что-то упустил. Какую-то мелочь, но она меняла грядущие события. Это раздражало его. Адис разучился совершать ошибки. Он привык держать все под контролем. Еще он привык доверять своей интуиции. Мужчина не мог вспомнить, когда у него впервые появилось это тревожное ощущение. Может десять лет назад, может двадцать. Но он всегда отмахивался от этого чувства, проведя полнейший анализ и удостоверившись в безошибочности своих расчетов. А сегодня все было по-другому. Тревога спряталась где-то на задворках сознания, но не ушла.
