— Я понимаю тебя, рассказывай дальше, — Леонардо спрятал карандаш и перевернул салфетку, укрыв свое творчество от глаз собеседника.
— Так вот, руководствуясь проведенным анализом, я сделал вывод, что никаких значимых открытий в научной сфере не должно произойти. Однако каждый раз я натыкался на обрыв линий, причем во всех доступных мне вариациях развития событий. Я упирался в стену. Отстранившись от этого региона, я постарался проанализировать общую ситуацию на континенте. И знаешь, что я увидел? Я увидел научное открытие, способное повлиять на все сферы жизнедеятельности. Причем далеко не во всех вариантах развития это влияние будет положительным. И ноги его росли из этого региона.
— Не хочешь ли ты сказать, мальчик мой, что это предполагаемое научное открытие будет принадлежать человеку, которого мы привыкли называть «закрытым»? — Беседа заинтересовала Леонардо.
— Боюсь, что это так, — Никола вновь закурил и, глубоко затянувшись, продолжил. — Как я понимаю, без вмешательства Совета не обойтись. Поэтому мне необходимо собрать как можно больше предварительной информации. Для внеочередного созыва Совета мне необходимы веские причины, не хочу выставить себя паникером.
— Твоё решение я полностью одобряю. Что ж, значит в скором времени увидимся на совете, — Леонардо поднялся из-за стола. — А мне, пожалуй, пора. Засиделся я с тобой. Я надеюсь, ты заплатишь за кофе?
— Да, мой друг, я помню, что ты всегда забываешь деньги, — переглянувшись, они оба рассмеялись.
Никола смотрел в след удаляющемуся силуэту Леонардо. Он, как обычно, не попрощался. Это была, пожалуй, единственная странность, которая не задевала Николу. Многое другое в поведении старика просто выводило его из себя. Его раздражало, когда Леонардо, обращаясь к нему, говорил «мой мальчик»; раздражала его неторопливость и медлительность; его занудный поучительный тон в общении… Однако он все равно испытывал к старику теплые чувства. Леонардо был единственный, кто поддерживал его после вступления в Совет.
— Вам что-нибудь еще? — голос официантки вырвал Николу из размышлений.
— Нет, спасибо. Будьте любезны счет.
Оставив на столе счет в кожаном чехле, девушка вновь одарила Николу своей искренней безупречной улыбкой и направилась в кофейню, игриво покачивая бедрами. Разыгравшийся ветер, как будто поджидая пока мужчина засмотрится на официантку, бросил ему в лицо салфетку. Никола, выругавшись, схватил салфетку и увидел на ней мастерски нарисованный портрет официантки с подписью «Счастье — это особый склад ума».
