Бревно. Как есть бесчувственное бревно, годное только на растопку. И то не факт. Вполне возможно, что его даже пламя не возьмет. Подавится.
— Ты-ы-ы!.. — задохнулась я, не в силах подобрать слова, в полной мере отражающие мое состояние.
— Я. И что дальше? — склонил голову набок Дан. Судя по выражению лица, моим неподдельным горем он ничуть не проникся.
— А это ты скажи, — сердито шмыгнула носом я — и незамедлительно получила платок. Большой, кипенно-белый, с тонким ароматом хвои.
Пижон!
Я вытерла слезы и с мстительным удовольствием высморкалась в это воплощение чистоты и свежести. Дан даже бровью не повел, и возвращать платок я постеснялась. Несмотря ни на что, меру я знала и никогда не выходила за определенные рамки, как бы того порой ни хотелось.
— И скажу, — улыбнулся он. — Только для начала поднимись с пола и сядь на стул. Здесь не принято, чтобы студентки ковры протирали.
Я вспыхнула и взвилась на ноги. Ах, господин декан ковер пожалел?! Ковер, а не меня, которую сам же и довел практически до нервного срыва!..
— Если что, кабинет целителей не так далеко, — любезно просветили меня, тем самым загасив очередную волну истерики. Благодарю покорно, не желаю испытывать на себе применяемые к неадекватным пациентам сомнительные методы лечения.
— Благослови вас богиня за заботу, господин Иридайн, — процедила я, опускаясь на стоящий против стола стул и чинно складывая руки на коленях.
То, что Дан оказался слишком близко, причем почти нависал надо мной, сильно нервировало, о чем я не преминула ему сообщить. Он усмехнулся — и даже не подумал убраться в кресло. Наоборот, подался вперед, заставив меня вжаться в жесткую спинку стула, и спросил пробирающим до костей голосом:
— Грейси, милая, что именно тебя не устраивает?
И, главное, глаза такие невинные-невинные…
— Что?.. — выдохнула я, борясь с паникой и желанием отшатнуться. Он же специально меня из себя выводит, а значит, поддаваться нельзя! — Ты еще спрашиваешь?!
— Я привык прояснять непонятные вопросы, — словно большой кот, промурлыкал Даниэль, и я тяжело сглотнула, чувствуя, как слабеют руки и ноги. Что этот демонов маг делает?!
— Тогда проясни, пожалуйста, чего тебе от меня надо? — до противного жалобно пробормотала я, отводя глаза и стараясь не дышать.
— Можно подумать, за десять лет ты этого так и не поняла, — усмехнулся Дан, наконец-то отстраняясь.
Я выдохнула с нескрываемым облегчением, вызвав довольный смешок декана, и скривилась. А вот и не поняла. Потому что это в принципе понять невозможно.
