Она решила не упоминать так сразу о ребенке. Тише едешь – дальше будешь.
Женщина внимательно, оценивающе поглядела на Кейт и наконец открыла дверь пошире.
– Что ж, заходите. Только побыстрее: не хочу, чтобы сюда налетело пылищи.
Она провела Кейт в свою квартирку на первом этаже, спихнула с дивана на пол старенького и облезлого, будто побитого молью, джека-рассела и кивком предложила гостье сесть.
– Уж извините, мой Коротыш сильно линяет, – сказала она, смахивая с обивки собачью шерсть. – Так из какой, говорите, вы газеты?
– Из The Daily Post.
– О-о, я как раз ее и покупаю. Хорошая газета.
Кейт малость расслабилась. Перед ней была читательница. Она попала куда надо.
Некоторое время женщины пообсуждали идущие за окном работы, вынужденные повысить голос, когда мимо по улице загрохотал грузовик, с ревом взбираясь на уклон.
Сочувственно покивав, Кейт стала осторожно подводить мисс Уолкер к вопросу о найденном на стройплощадке захоронении.
– Я слышала, строители обнаружили на месте работ чьи-то останки?
Женщина прикрыла веки.
– Да, младенца. Как это ужасно!
– Ужасно, – эхом повторила Кейт и одновременно с мисс Уолкер покачала головой. – Жалко того, кто его нашел. Ему от этого еще долго будет не избавиться.
– Это точно, – согласилась хозяйка.
– Сразу невольно задумываешься о матери ребенка, – продолжала Кейт. – В смысле, кто она? – Она опустила блокнот на диван возле себя, давая тем самым понять мисс Уолкер, что они «просто между собой болтают».
Женщина, кстати, оказалась не такой и старой, как поначалу решила Кейт. Было мисс Уолкер, пожалуй, где-то в районе шестидесяти, но выглядела она как человек, изрядно потрепанный жизнью. Во всем ее облике было что-то словно ярмарочное – яркие краски отвлекали взор от ее усталого, измученного лица. Кейт отметила про себя рыжеватый отлив явно в домашних условиях крашенных волос, скопившиеся в складочках век тени.
– А у вас есть дети? – спросила она.
– Нет, – ответила мисс Уолкер. – Детей нет. Только мы с Коротышем и составляем друг другу компанию.
Замолчав, она погладила любимца, и тот аж задрожал от удовольствия.
– Прелестный песик, – соврала Кейт. Она терпеть не могла собак. Слишком уж много раз она сталкивалась у чужих порогов с этими свирепыми зверями, которые злобно рявкали и вырывались из ошейников, пока хозяева пытались их как-то усмирить. И всегда говорили примерно одно и то же: «Да вы не волнуйтесь, она – или он – не укусит». Однако в глазах у этих тварей ясно читалось то, что они это сделают при первой же возможности. Здешний пес не сводил с нее настороженных глаз, но Кейт старалась не обращать на это внимания.
