. Равно, как и узнать его цену. Ты подошел мне по всем параметрам и попался в нужное время.
Ухмыльнувшись, он ответил:
— Повезло мне.
— Давай, нам нужно поскорее раздеть его, а тебе нельзя запачкать костюм. Ты же не хочешь, чтобы костер был слишком большим — нам не нужен лесной пожар, — она кивнула в сторону машины. — Снимай свою шляпу и пиджак.
— Хорошо, — ответил он, хотя даже не двинулся и продолжал стоять рядом с телом. Револьвер в его руке казался ему таким родным и естественным, хотя прошло много лет с тех пор, как он держал его в последний раз. А ведь до этого он ни разу не стрелял в человека! Это было ощущение власти. Силы. Он понял, почему Клайд Барроу и Бонни Паркер так играючи обращались с оружием — оно помогало им ощущать свою мощь. Они чувствовали власть стереть живое существо с лица земли. Наставляя пистолет на человека, они решали, жить ему или умереть… это было сравнимо с силой самого Бога.
— Часики тикают, — напомнила Джинджер. — Нам пора за работу.
Нам? — подумал Партлоу. Она продолжала говорить это «нам». Никогда прежде он не чувствовал себя частью команды, никто не называл его частью каких-либо «нас». Он жил один, ел один, спал один… и всегда работал один.
До этого дня.
Мы, — подумал он, передернув плечами. — «Мы», так она сказала.
Он вздрогнул. И дело было не в мертвеце, что лежал у их ног в подлеске. Хотя Партлоу живо представил себе миг, когда животные, ведомые запахом крови, придут к трупу, чтобы поживиться мясом, к тому времени уже кишащему мухами и стаями других насекомых. Но нет, не это вызвало в нем дрожь. Дело было в самом моменте! Что-то изменилось. Началось что-то новое, и он пока не мог до конца понять, что именно, но это вызывало в нем приятную дрожь предвкушения — как первое движение рептилии, сбросившей кожу и готовой отправиться в путешествие.
— Ну же, — подтолкнула Джинджер. — И еще рукава рубашки закатай.
— Хорошо, — ответил он.
Он направился к своему новому «Паккарду» с револьвером в руке. Его сердце окутало странное чувство безмятежности, разум фокусировался на чем-то принципиально новом, а в сознании стучала мысль, что ему действительно повезло. Все его мечты могли исполниться — они уже начинали исполняться в эту самую минуту. Но до этого ему предстояло выполнить кое-какую грязную работенку.
Джон Партлоу лежал на спине, изучая потрескавшийся потолок над кроватью, куря сигарету, и изредка бросая взгляд на лампу, стоящую на прикроватной тумбе. Обыкновенно он не возражал против темноты, но сегодня предпочел рассеять ее тусклым светом — без него она казалась какой-то особенно густой. Время едва перевалило за полночь, и Партлоу никак не мог уснуть: ему казалось, он все еще слышит эхо пистолетного выстрела, убившего Ханикатта. Вдобавок у него не шел из головы разговор, состоявшийся с Джинджер — или как там ее на самом деле зовут? — в «Паккарде», когда они убирались прочь с места убийства. Партлоу не мог не отметить удивительный контраст ее внешности с характером: для такой горячей красотки она была холоднее льда.
