Поезд перерезал мать с грудным ребенком, сброшенную толпой под вагоны, но никто даже не приостановился. Посадка продолжалась прежним темпом и с прежней энергией.
Догадливый и услужливый носильщик подвел своего клиента, упитанного пожилого гражданина, к одному из вагонов, предназначенного исключительно для военных, офицерских чинов. Двери были заперты. Не долго думая, носильщик в разбитое окно, в котором не было видно никаких признаков жизни, один за другим бросает чемоданы и свертки. Что-то сказав своему упитанному клиенту, носильщик стал к вагону и клиент по его спине начал взбираться к окну.
Не успел он поравняться головой с окном, как, вдруг, неожиданный удар кулака изнутри сбросил его на перрон в толпу и в грязь.
Обижаться в данных случаях нельзя, ибо каждый обыватель привык и знал, чем это грозит впоследствии. Примеры уже были.
— Господа офицеры, — сказал он, — отдайте мне только один мой желтый чемоданчик… Там ведь ничего нет, кроме документов, моих личных бумаг и фотографий. Я здесь приезжий и решил дальше уже не ехать, а без документов доставаться нельзя. Сделайте милость… Все заберите, только бумаги отдайте.
— Какие там бумаги, чемоданчик, вещи, чего он там бормочет, — раздались голоса изнутри вагона.
— Ничего мы не видали и не знаем. Корнет Н. дайте ему там еще раз по башке, чтобы он лучше вспомнил где свои вещи оставил, а, вообще, пусть-ка убирается подобру-поздорову, да подальше от благородного вагона…
Стоявший здесь-же, в толпе, старый полковник вздумал было вступиться за штатского, но в ответ получил такой град оскорбительных острот и ругательств, что за лучшее счел немедленно убраться.
Подобные «перевозки багажа без хозяина» стали почти обычным явлением.
Поезд, наконец, нагруженный уже до крыши включительно, отошел от станции и встал на одном из запасных путей в ожидании путевки.
Оставшаяся толпа в унынии начала разбредаться и устраиваться на ночлег в ожидании нового состава.
Быстро спустившиеся сумерки поздней дождливой осени окутали собою и людей, и станционные постройки. Спускалась ночь, и люди, измученные событиями дня, постепенно засыпали здесь же сидя на своих вещах на полу и даже стоя.
Неожиданно раздавшиеся выстрелы в одно мгновение всех подняли на ноги.
Произошло следующее.
В вагоне, занятом «примой», были устроены проводы.
Провожавшие перепились. Начали бить друг другу физиономии и затем по обоюдному согласию устроили здесь же у поезда дуэль. Стреляли, конечно, целясь… в воздух.
