Из беседы с Константином Токмаковым, кандидатом юридических наук, бывшим заместителем начальника Главного управления по науке и технике Мосгорисполкома, зятем бывшего Председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова:
– Ваш герой ездил в Германию в составе группы юристов, в задачу которой входило дать оценку того, в каких отношениях родное правительство, наше родное государство состоит с той собственностью, которая сейчас досталась немцам. Не знаю, сам ли он проделал эту очень большую работу или ее проделал кто-то другой, но, во всяком случае, результаты этой работы оказались у него в руках. Выходило, что значительная часть германской недвижимости принадлежит нам. Многие дома, здания, материальные ценности в Германии перешли к нам в качестве бывшей собственности преступных организаций, каковыми были признаны на Нюрнбергском процессе Национал-социалистическая партия, вооруженные силы и все судебные, законодательные и исполнительные власти нацистского государства. По приговору международного трибунала права наследования в отношении такой недвижимости пресекались. А ведь здесь речь шла об очень значительных суммах, о миллиардах марок! Скажем, наша группа войск в Германии на ту пору владела десятью военными аэродромами первого класса, способными принимать самые большие пассажирские лайнеры. Каждый взлет и посадка стоит пять тысяч марок – вот и умножайте. И таких примеров множество. Плюс к этому – длительное пребывание советских войск на территории Германии породило массу проблем, связанных с засорением среды. Но помимо помоек и нефтяных болот, наша армия оставила в немецкой земле сотни кубометров кабеля спецсвязи, а это тонны свинца, сотни килограммов серебра, платина, золото. На территориях наших военных объектов в Германии в земле находится около пятнадцати миллионов кубометров бетона. Получив эту землю назад, немцы могут вчинить нам иск за нарушение экологии. А ваш герой раскопал среди документов письмо какой-то бельгийской компании, которая предлагала весь этот бетон выкрошить, погрузить и увезти прочь. И не просила за это денег, а сама предлагала заплатить по пять марок за кубометр. Вот семьдесят пять миллионов марок чистой прибыли вместо головной боли и судебной тяжбы. Самое же главное состоит в том, что всего нашего военного имущества (я имею в виду не вооружение) в установленные сроки мы вывезти с территории Германии все равно не сможем. Пропускная способность железных дорог Польши не дает такой возможности, даже если бы по польским рельсам день и ночь вывозили только хозяйство ГСВГ. Значит, придется бросать. Но на брошенном можно либо заработать, продав его, либо потерять, выплачивая штрафы и неустойки. Ваш герой предлагал заработать…
