Добыв лекарства и мануфактуру, Елизавета выехала с этим богатством в Ново-Николаевск, или по-нынешнему Новосибирск, где обменяла ситец на валенки и полушубки. А Урванцев остался в Москве доставать буровое оборудование, моторы, взрывчатку и прочее снаряжение. Иными словами, она стала ему не только женой, но и партнером. И тем же летом на барже отправилась с ним и со всем снаряжением по Енисею из Красноярска в Дудинку…
Однако пока они плыли, лето закончилось, началась осень, а с ней и заполярная непогода. Но это не остановило Урванцева, уж очень ему не терпелось показать молодой жене свои норильские открытия. Он усадил ее в нарты, запряг трех оленей и налегке, с удалью настоящего каюра помчался по тундре из Дудинки к Норильским копям. По местным понятиям, расстояние было всего ничего – меньше сотни километров, один аргиш, то есть день пути. Не знаю, пел ли он ей: «Увезу тебя я в тундру, увезу к седым снегам», но «седые снега» настигли их буквально посреди пути.
Вдруг все вокруг завыло и почернело, это налетел буран, да такой, что олени остановились, захоркали и легли в сугроб. Урванцев выругал себя – он был уверен, что к вечеру привезет жену в Норильск, и не взял с собой ни спального мешка, ни оленьих шкур, ни даже компаса. Оставалось одно: выкопать яму в снегу и улечься там вдвоем в обнимку. В этой снежной, вечной мерзлоте и «брачной», в кавычках, постели им пришлось провести всю «медовую» ночь. Спали, конечно, по очереди, слушая стук сердец и сторожа дыхание друг друга. Так Елизавета Урванцева в свои тридцать лет стала полярницей, но это было лишь первое полярное крещение!..
* * *
Как рассказать вам об их жизни и работе в Норильске, когда там никакого Норильска еще не было и в помине?
Если бы я был Дзига Вертов, Роман Кармен или хотя бы Артур Пелешян, то под «Танец с саблями» смонтировал бы зажигательный бобслей из коротких кадров каторжного труда первых шестидесяти геологов и рабочих в норильской тундре:
как полярной ночью они кайлами долбят шурфы в вековечной мерзлоте…
как на оленях, волоком тащат из Дудинки бревна и вручную, без всякой техники строят на Нулевом пикете свой первый бревенчатый дом…
и снова долбят и кайлуют эту чертову мерзлоту…
зубилами и кувалдами выгрызают и выдалбливают образцы пород…
и даже в буран, держась за канат, пробиваются из своих палаток к шурфам…
и снова ручным буром бурят и выгрызают образцы пород…
и в жестокий мороз и пургу лазают по сопкам, ищут выходы меденосных пластов и каменного угля…
