— Я его тоже, между прочим, простила.
— Ну, вот видишь. Ну что ты боишься? Он настоящий мужик, это уж видно.
Но, прощаясь, Юрка вдруг сказал неожиданно:
— Ты знаешь, я тебя ужасно понимаю. У меня тоже была такая история, побыла б ты в моей шкуре! Ужасно любил одну, с ума сходил… А дошло до дела — опозорился. Единственный раз в жизни. Ну будто заклинило что-то. Бежал как дурак. Я почему в браке такой счастливый? Да потому, что Ленка меня больше любит, чем я ее… Только ты никому не говори.
Я привыкла, что парни ко мне относятся с юмором. Подумаешь, обозвали Квазимодой. Я тоже могу обозвать. К плохому отношению я привыкла, а хорошего — испугалась.
— Что ты все время над собой смеешься? — спрашивал Юлька. — Люди не так великодушны, как тебе это кажется. Сегодня ты сама над собой посмеешься, завтра — они. Твоими же словами.
— Ты говоришь пошлости. В конце концов я рассчитываю прожить свою жизнь не среди дураков и подонков…
— Блажен, кто верует…
…Было чудесно, когда приходили ребята. Они меня любили, потому что дружба — это моя стихия, и потом, может быть, они чувствовали мою слабость, знали, что Юльку я не уведу, что если я стану его женой — он останется с ними.
Он при них строил из себя хозяина, ужасно важничал, а меня иначе, чем жена, не называл.
Впрочем, все это я плохо помню. Все это мне потом рассказывала Наташка:
— Неужели не помнишь, как он говорил, что он самый счастливый человек на свете?
— Нет, не помню.
— А как таскал тебя на руках?
— Нет, не помню.
— Господи, да что же ты помнишь?!
— Ничего не помню.
Я действительно ничего не помню. Тогда я молила судьбу о случае, я хотела вернуться назад, я устала. И случай пришел: я мылась в ванной и потеряла сознание. Хорошо, что в квартире был народ, и все слышали, как в ванной грохотали тазы, а когда стали меня звать — я не ответила. Взломали дверь и вызвали «скорую». Не знаю, отчего это случилось, — со мной ничего подобного никогда не случалось. Может, даже от голода — я все еще почти не ела. Сотрясение мозга было пустяковое, меня хотели сразу же выписать, но я дошла до того, что просто-напросто симулировала, что все болит, хоть у меня ничего не болело. Я хотела встретить в больнице ту дату, которую нам назначили для свадьбы. Юлька пришел в тот день с цветами, серьезный и торжественный, и объявил, что ему пришла повестка в армию.
— Как же твой нистагм?
— Ерунда, рассосется… И потом, у меня не нистагм, а плоскостопие. Это ерунда. Меня записали в артиллерию.
