— Мы с Тедом до рассвета ходили в его засаду. Так что сегодня у нас на ужин утка. — Папа шагнул к маме и чмокнул ее в шею.
Мама отпихнула его и рассмеялась:
— Кофе хочешь?
Кора отошла к кухонному закутку, и папа повернулся к Лени:
— Ты чего такая грустная, в школу не хочешь?
— Нормальная.
— Да ладно, знаю я, в чем дело, — не поверил папа.
— Вряд ли, — мрачно возразила Лени. На душе у нее было тяжело.
— Дай-ка угадаю. — Папа театрально нахмурился и скрылся в спальне. Вскоре вернулся с черным мусорным пакетом и поставил его на стол. — Может, это поднимет тебе настроение.
Ну да. Только мусора ей сейчас не хватало.
— А ты открой, — сказал папа.
Лени неохотно разорвала пакет.
Внутри лежали черные расклешенные джинсы в ржавую полоску и пушистый бежевый свитер, который выглядел так, словно вязали его на здорового мужика, но от стирок свитер сел.
О господи.
Лени, конечно, модницей не назовешь, но это же мальчишечьи джинсы, а уж свитер… да такие сто лет никто не носит!
Лени и мама переглянулись. Обе прекрасно понимали, что папа очень старался. И облажался. Надень она такое в Сиэтле — проще застрелиться.
— Лени? — У папы огорченно вытянулось лицо.
Лени выдавила улыбку:
— Очень красиво, пап, спасибо.
Папа вздохнул:
— Вот и хорошо. Я все корзины перерыл, пока нашел.
Армия спасения. Так он, значит, заранее все придумал, еще когда они были в Хомере. Теперь эти уродливые вещи казались Лени почти красивыми.
— Примерь, — попросил папа.
Лени ушла в спальню родителей и переоделась.
Свитер был откровенно мал, а шерсть такая плотная, что руку не согнешь.
— Шикарно выглядишь, — сказала мама.
Лени попыталась улыбнуться.
Мама шагнула к ней и протянула железную коробку для завтраков. На ней был нарисован Винни-Пух.
— Тельма подумала, тебе понравится.
Вот теперь ее в школе точно засмеют, и ничего тут не поделать.
— Ну что, пап, поехали, — сказала Лени. — Не хочу опаздывать.
Мама крепко ее обняла и прошептала:
— Удачи.
Лени уселась на пассажирское сиденье «фольксвагена», и они покатили по ухабистой дороге, свернули к городку, выехали на главную дорогу, грохоча, миновали поле, которое считалось аэродромом. У моста Лени крикнула:
— Стой!
Папа врезал по тормозам и обернулся к ней:
— Что?
— Можно я отсюда сама дойду?
Папа бросил на Лени обиженный взгляд:
— Но почему?
Лени слишком волновалась, чтобы еще и отца успокаивать. Везде, где ей довелось учиться, обычаи были одни и те же: с родителями на школьный двор лучше не соваться. Они как пить дать заставят тебя краснеть.
