– Весьма интересно, но всё таки будь осторожнее. Я попытаюсь по-аккуратнее узнать, за что его ищут.
– Хорошо, только смотри не засветись. Легавых мне еще на заимке не хватало.
Я лежал с закрытыми глазами, поэтому визитёров не видел. А парень, чью ауру ощутил в изголовье, прощался с уходящими, назвав их дядями. Из чего я сделал вывод, что нахожусь в какой-то семье. После этого эпизода я понял, что пора показать свой приход в себя.
– Эк, милок, как тебя угораздило, ёжики в иголках. Двигаться можешь? Пошевели пальцами.
Я исполнил просьбу, и острая боль прострелила локоть и колено. Вывод, ранения тяжелые, а энергии восстановиться у меня почти нет. Надо объяснить хозяевам, что мне нужно на солнце.
– Бабушка, его нужно вынести во двор, словно прочел мои мысли парнишка. Там он быстрее поправится.
– Не городи ерунды, мал еще указания раздавать.
Мне пришлось подать голос, и кое-как подтвердить правоту мальчика. Как оказалось разговаривать мне трудно, сил хватило лишь прошептать, что мальчик прав.
* * *
Поддавшись напору, Татьяна Олеговна перетащила пострадавшего во двор, в телегу, предварительно усланную сеном. После чего занялась своими домашними делами. Женщина переодически проверяла своего своеобразного гостя. В изголовье, которого по обыкновению, сидел ее малолетний внук. Волк находился рядом и дремал в теньке, однако настороженные уши говорили о чутком состоянии. На любой шорох, исходящий от странной парочки, хищник немедленно поднимал голову, и только убедившись, что всё в порядке и все на месте, опускал голову обратно на лапы.
До обеда ничего не происходило. Состояние раненого, на первый взгляд, не менялось. Но уже к двум часам после полудня, когда Татьяна выносила наполненное ведро воды из под умывальника, чтобы вылить, ее взгляду предстала завораживающая картина.
Окружающее пространство вокруг телеги выделялось светящейся полусферой. Телега виделась полупрозрачной, в отличии от тел мальчика и раненного гостя. Их окружило желтоватое марево колышущееся словно огонь костра. Ведро предсказуемо выпало из рук женщины, а она уселась на ступени у порога дома. Оторвать взгляд от происходящего или совершать какие либо движения не было сил, словно на неё воздействовали гипнотические силы. Татьяна Олеговна так и просидела, не вставая до самого вечера, созерцая невероятное деяние. Происходящее охарактеризовать ей не удалось, и понять что же происходит, просто не возможно, как и поверить.
