Произошедшее стало причиной того, что Барьялай решил, эта вылазка — последняя. Шурави научились воевать, среди них стало слишком мало баранов и слишком много — волков. Поэтому, с этой вылазки, с той в которую он идет сейчас, надо заработать все, что только можно.
Недавно Барьялай договорился с купцами — о том, что когда его отряд пойдет обратно — то возьмет на сопровождение караван. Довести его надо было всего до Тангая, там уже его раздробят на малые части и погонят другие люди. Но до Тангая довести его было надо — и купцы платили за это солидно. А если можно заработать денег — почему бы и не заработать. Узнав о том, что караван пойдет под охраной Барьялая, в отряде которого было под сотню моджахедов, купцы набрали аж восемьдесят ослов с товаром вместо обычных пятидесяти. Восемьдесят — это не пятьдесят, заявил им вчера Барьялай и повысил цену. Купцы согласились…
Сегодня, Барьялай собирался уже выходить — как его вызвал к себе местный резидент ЦРУ, вызвал его с самого утра, не дав нормально отдохнуть в последний спокойный день. Вообще-то Барьялай хотел его послать куда подальше — но вовремя одумался. Нельзя — американцы это деньги и оружие, без американцев шурави уже бы раскатали моджахедов в тонкий блин. У шурави — самолеты, вертолеты, танки, орудия — с голыми руками на них не пойдешь. Перестанут американцы поставлять Стингеры — и что тогда делать с советскими вертолетами? Но все равно — американцев Барьялай сильно недолюбливал.
К штаб-квартире ЦРУ — она располагалась как раз в лагере, где проходили подготовку его моджахеды — он подъехал на лошади. Автомобили Барьялай тоже не любил — а по лошади сразу можно сказать, кто ее хозяин. Вообще, в Афганистане содержать лошадь мог только очень богатый человек, обычные люди обходились ослами и ишаками. Седло на лошади Барьялая было изукрашено медными и даже серебряными украшениями — солидно. Соскочив с лошади, Барьялай направился к знакомой двери, твердо решив, что если ЦРУшнику что-то будет нужно-простым «спасибо» он не отделается.
Но ЦРУшник встречал его не в кабинете, как обычно — стоило только Барьялаю подойти к двери, как она распахнулась, и навстречу вышел американец. Моджахед сразу приметил, что с американцем что-то неладно…
— Как ваше здоровье, эфенди… — Барьялай лицемерно поклонился и прижал руку к груди — как семья?
— Здоровье хорошее, слава Аллаху — американца определенно что-то беспокоило — но я позвал тебя, не для того, чтобы разговаривать о здоровье — моем, твоем, моей семьи. Есть дело, возможно опасное. Но я знаю, что ты, Барьялай с ним справишься…
