Впоследствии Василий Георгиевич рассказывал, как, вернувшись домой, он всю ночь провел в тяжелых думах, а на следующий день ушел к партизанам. «Я как бы сразу, словно озаренный, — говорил он, — понял, что нельзя любить тех, кто убил моего Сережу, причинил чудовищные страдания ни в чем не повинным людям, кто пытался лишить свободы мой народ».
О рассказанном только что факте стоит задуматься. Хорошо, что Василий Георгиевич нашел правильное решение. Но факты говорят, что таких, как он, среди баптистских проповедников в годы войны оказалось немного.
Библия учит: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Но кого следует называть ближним? Мы считаем, что близким человеком является не просто тот, кто живет в соседней квартире, в близлежащем селе, не случайный попутчик в железнодорожном вагоне, а тот, кто делает общее с нами, близкое и нужное нашему народу дело. Один человек может работать на Дальнем Востоке, другой — в Белоруссии или Краснодарском крае, но если оба они служат общему делу, живут общими интересами, то такие люди являются близкими людьми. И наоборот. Соседи и даже члены одной семьи могут быть людьми далекими друг другу и даже враждебными, особенно если одни из них честные труженики, а другие — тунеядцы, хулиганы и т. п.
Но религия вкладывает в понятие «ближний» совсем другой смысл. В одном из Посланий апостола Павла недвусмысленно говорится, что любить и делать добро следует прежде всего «своим по вере». Это значит, что ближним для любого христианина является в первую очередь человек, придерживающийся той же самой религии. Василий Георгиевич Демьянов на собственном трагическом опыте понял, что любовь к ближним по вере может идти вразрез с интересами своего народа, с его справедливой борьбой за свободу. Это становится особенно ясным, если вспомнить, что христианство дополняет заповедь любви к ближнему требованием любить и врагов, прощать им обиды, молиться за них. В истории этот призыв особенно часто использовался для того, чтобы ослабить сопротивление эксплуатируемых эксплуататорам, задушить борьбу свободолюбивых народов с поработителями. Так, например, православный богослов, профессор духовной академии Гусев утверждал, что любовь к ближнему несовместима с классовой борьбой. Вот его слова относительно этого: «Там нет и быть не может истинной любви к людям, где к одним классам общества питается ненависть и злоба, проявляющаяся в подстрекательствах неимущих против имущих, в клеветах на последних, в насилиях над ними и т. д., а о других классах назойливо пекутся и кричат об этом на весь мир. Христианская любовь к людям заставляет человека скорее нести на себе самом иго клеветы и насилия, чем других подвергать этому злу…» Из этого видно, что христианство нередко использует такие привлекательные на первый взгляд призывы, как «люби ближнего» и т. п., в целях, не имеющих ничего общего с интересами трудящихся.
