Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога. | страница 73

И тут была допущена непростительная ошибка, воспринятая православными даже не как нарушение протокола, а как самое настоящее оскорбление. Litterae ad Orientates, распространяемые в латинском оригинале, а также на греческом и на итальянском — lingua franca всего Ближнего Востока, — не были официально представлены вселенскому патриарху Анфиму I и главам других православных церквей, а ведь они не могли получить их никаким другим путем, поскольку не находились в общении с Римом. Именно поэтому папский документ был воспринят как сигнал к массированному наступлению католиков, как униатская пропаганда, направленная на верующих в обход духовенства, и потому он вызвал возмущение всех патриархов, митрополитов и епископов Востока. Этим обусловлена в высшей степени резкая реакция, которая в этих условиях не могла быть иной.

Несмотря на бессистемность распространения Litterae ad Orientales Пия IX, они совершенно неожиданно взбудоражили до той поры спокойное и сонное сообщество, фаталистически воспринимавшее разрыв между католиками и православными. Вплоть до этого времени, если не считать мелких, незначительных местных споров, ничто не указывало на возможность столь решительного и открытого утверждения идеологии римско-католической унии. Поэтому явный и бескомпромиссный призыв к возвращению в единую овчарню, пусть и щедро уснащенный звучными духовными фразами, цитатами из Евангелия и трудов отцов церкви, в первую очередь греческих, не мог остаться без ответа. Поскольку центром распространения папского послания — при поддержке имперского правительства — стал Константинополь, именно здесь должны были дать на него взвешенный ответ и положить начало диалогу.

Наиболее значимый ответ появился в мае 1848 года, когда специально созванный совет четырех православных патриархов и 29 восточных епископов издал Окружное послание Единой, Святой, Соборной и Апостольской Церкви ко всем православным христианам. Под документом стоят подписи Анфима, «архиепископа Константинополя, Нового Рима, и вселенского патриарха, о Христе Боге возлюбленного брата и богомольца», Иерофея, патриарха Александрии и всего Египта, Мефодия, «патриарха великого града Божиего Антиохии и всего Востока», и Кирилла, патриарха Иерусалимского и всей Палестины, а также всех епископов — членов синодов православных церквей, что подчеркивает его коллегиальный характер.