Рим, типография Государственного секретариата, 1842).
На фоне этого напряженного противостояния, которое к тому же могло затронуть и другие славянские народы, Ерней Копитар пристально следит за религиозным положением западных украинцев и всех славян. Весной 1842 года он чувствует, что пришло время действовать, причем именно в той сфере, в которой он мог сделать больше всего, — в сфере культурно-лингвистической. 6 мая 1842 года он посылает письмо в Рим о. Секки, где предлагает собственные услуги: «Поручите мне на время эту работу, и ради общественного блага великолепный император не откажет мне в этом путешествии»; он мог бы не только обеспечивать «верное и правильное понимание дел, относящихся к русским книгам», но и преподавать славянские языки в Конгрегации по распространению веры, оставаясь в Риме минимум год.
Предложение Копитара привело к тому, что в Риме образовался круг единомышленников — от его друзей Секки и Тайнера и до генерала ордена иезуитов о. Й. Ротана (1785 — 1853), который был хорошо информирован о жизни в Российской империи. Кардинал Ламбрускини дал ход этому прошению в конце июня 1842 года (примерно за месяц до появления Обращения от 6 июля, касавшегося положения униатов на Украине), и Меттерних отнесся к нему положительно, хотя и не преминул заметить, что это «вопрос весьма трудный». Через несколько месяцев Копитар переехал в Рим, где жил с ноября 1842 года по май 1843 года. Там он положил начало преподаванию славянских языков и предложил, чтобы типография Конгрегации по распространению веры обновила свое оборудование, приобретя в Братиславе необходимую технику и набор литер. Копитар нашел всего одного ученика — португальского францисканца — и вследствие этого разочарования и ухудшившегося здоровья покинул Рим и отправился в Вену, где окончил свои дни 11 августа 1844 года.
Во время своего пребывания в Риме Копитар не смог сделать многого. Однако если рассмотреть в целом его научную деятельность и контакты с известными людьми, такими как Джампьеро Секки и Августин Тайнер, то необходимо подчеркнуть присущую ему взвешенность, с которой он подходил к уяснению чужих идей и к изложению своих. Основываясь на огромных филологических (в широком смысле слова) знаниях, он положил начало конкурентным связям католического мира с миром православным. Он был не только стойким защитником религиозной и национальной самобытности украинцев-униатов, но и стремился утвердить авторитет славян в составе габсбургской монархии.
