Католическая церковь и русское православие. Два века противостояния и диалога. | страница 13

При рассмотрении этого мистического синкретизма, этого утопического стремления к вселенскому христианству нельзя обойти молчанием пребывание в Петербурге такого заметного интеллектуала, как Жозеф де Местр, посла сардинского короля в царской столице с 1802 по 1817 год. Будучи посланником de facto низложенного суверена, который был вынужден на время французской оккупации покинуть Турин и отправиться на Сардинию, он в действительности ощущал себя посланником in pectore и Римского папы (пусть и сам папа был узником), и католичества в целом. Как это ни парадоксально, несмотря на то что де Местр склонялся к некоему мистическому синкретизму, не лишенному, впрочем, элементов римского католичества, которые были изначально присущи идеологии Священного союза, особое место в его идеях, определивших ход религиозно-культурной жизни России до 1820 года, было отведено именно традиционному римо-католичеству. К тому же он был близок к иезуитам.

После того как в 1706 году Петр I одобрил строительство в Москве каменного дома коллегии иезуитов и разрешил проезжать через Россию миссионерам в Китай, и, что особенно важно, после создания «блестящей и просвещенной гимназии для образования в особенности юношества среди сильных наших» (florentissimum informatum scholarum gymnasium ad erudiendum praecipue procerum nostrorum iuventutem). Павел I пригласил о. Грубера и иезуитов преподавать в Полоцкой коллегии. В целом, благодаря трудам о. Николя, о. Розавена и других влияние ордена в России было весьма существенным. Стараниями самого де Местра иезуитам был поручен целый департамент, осуществлявший надзор над всеми школами империи из вверенной им Полоцкой академии. В 1809 году они были приглашены в Сибирь, а в 1811 году — в Тифлис. В Одессе руководителем Дворянской коллегии, ставшей позже Ришельевским лицеем, был о. Николь, что стимулировало расширение католическо-латинского влияния. Позже, в 1820 году, иезуиты были изгнаны из России.