– Я была у него сегодня утром. Так что могу официально заявить, что я беременна. Ради всего святого, я была беременна все это время, – дрожащим голосом выпалила Тиа. – И через шесть месяцев мы станем родителями.
Ей стало дурно, потому что Макс не умел притворяться. Ее беременность ужаснула мужа, и он не сумел скрыть свои чувства. Сердце Тиа болезненно сжалось. Макс отказался от своей свободы, чтобы жениться на ней, и, возможно, надеялся снова обрести ее со временем. Но появление в семье ребенка могло сильно усложнить этот процесс.
– Ты застала меня врасплох, – судорожно выдохнул он.
– Я вижу, – натянуто ответила Тиа, избегая его взгляда, потому что ее сердце и так разрывалось от боли.
Она смирилась с тем, что Макс не любил ее, но не оставляла надежды, что он обрадуется отцовству, даже если оно наступило раньше, чем ему хотелось бы. Но похоже, она совсем не знала своего мужа. Тиа вдруг ужаснулась, не понимая, как оставаться в браке с человеком, который не хотел их ребенка?
Даже ее родители не так сильно противились ее рождению. Отец был бы рад своему отцовству, если бы мать была дома и заботилась о своем ребенке, а мать наслаждалась бы материнством, если бы ее муж был богатым бизнесменом. Когда Пол Грейсон заявил о том, что собирается на миссию в самый отдаленный и бедный уголок планеты, мать Тиа пришла в ужас, потому что ребенок связывал ее по рукам и ногам и мешал ей наслаждаться жизнью.
– Обсудим этот вопрос позже, – едва слышно ответил Макс.
А что тут было обсуждать? Сердце Тиа сковал ужас, когда она подумала, что муж намекал на возможность аборта. Неужели Макс всерьез считал, что она могла отказаться от своего ребенка?
Торжество шло своим чередом. Тиа присоединилась к дедушке, который сидел в компании своих старых друзей, но она ощущала каждое движение Макса и каждый его взгляд, направленный в ее сторону. Он казался неприступным и отстраненным. Тиа испытывала глубокую горечь оттого, что Макс не был честным с ней с самого начала и не сказал, что вообще не хотел детей. Он был готов жениться на ней, чтобы не ославить ее в случае нежелательной беременности, но, судя по всему, даже тогда он надеялся, что все обойдется.
Почти перед самым уходом с торжественного приема Эндрю, посеревший от усталости, крепко сжал ее руку.
– Ты даже не представляешь, как горько я пожалел о том, что не помешал сыну отдать тебя в монастырь, – сказал он.
– Это было его решение, а не ваше, – мягко возразила Тиа.
