Бравый голем | страница 4
— Помогите! — в отчаянии квакнула жаба. — Меня ведь сейчас расплющит!
— Да, но кое-кто здесь собирался сожрать меня! — возразил Гранди, однако сейчас его голос не звучал очень-то мстительно — ему было даже жаль, что лягушка погибнет такой страшной смертью. Схватив лягушку за вторую, свободную ласту, голем попытался выдернуть ее из хватки шестереночных зубьев, но та была зажата чересчур сильно. Тут голем случайно посмотрел в сторону и увидел валявшуюся на земле деревянную шестеренку размером поменьше. Тут же в голову Гранди пришла грандиозная мысль — схватив шестеренку, он засунул ее между двумя большими шестернями, которые удерживали лягушачью лапу, пытаясь блокировать работу машины. Но и это ухищрение оказалось напрасным — маленькая шестеренка только жалобно хрустнула под огромными зубьями, и механизм не остановился, а тело жабы подвинулось к шестеренкам еще ближе. Но тут вдруг шестеренки остановились непонятным образом сами по себе.
Тут перед ними появилась огромного размера лошадь, из ноздрей которой при каждом всхрапе вырывались языки огня. Конь был вороной, без единой отметины другого цвета, а глаза его сверкали, как антрацит.
— Мне следовало это предвидеть! — заржал конь. — Голем попал в наши механизмы!
Его глаза снова засветились, но теперь уже не столь ярким светом.
Гранди и гигантская жаба вновь очутились в реальном мире, вне пределов тыквы. Гранди понял, что их попросту вышвырнули оттуда, возможно, просто избавляясь от назойливых посетителей. Голем посмотрел на жабу — ее нога была совершенно цела, как будто бы и не была зажата адской машиной, только вот аппетит ее, казалось, совершенно улетучился.
Гранди понял, что сейчас испытал очередное пренебрежение к своей персоне — даже в тыкве отказались его принять, выбросив туда, откуда он в эту тыкву попал! Вот ведь как получается — он положительно никому не нужен!
Голем вновь попытался взобраться на окно, и теперь ему это удалось. Покрытый липкой слизью от лягушачьего языка и воняющий отвратительными выделениями этих земноводных, Гранди повалился внутрь помещения. Какое наслаждение вновь оказаться здесь!
Но, отдохнув немного, голем вновь принялся размышлять над своей судьбой и нашел, что она у него не слишком завидная — с ним до такой степени никто не считался, что даже маленькие лягушата позволяли себе унижать его. Тут все зависело от габаритов — нет размера, нет к тебе и соответствующего уважения! Он был поистине никем — как в физическом, так и в моральном отношении.