.
Поэтому прежде, чем мы начнем какую бы то ни было духовную работу, нам нужно выбросить на помойку свое самомнение, почувствовав к нему отвращение, потому что иначе все, что бы мы ни делали, мы будем истолковывать с помощью своего «эго-словаря» и превращать в сало своего плотского «я», и своим «толстосвинокожием» будем постоянно увеличивать свою духовную бесчувственность. То есть, когда старец будет делать послушнику строгие замечания за очень большие проступки, послушник будет оставаться бесчувственным, имея помысел, что старец делает замечания для того, чтобы испытать его, поскольку он уже достиг степени святости.
Такого рода «тонкую работу» проделывает бес с теми, о которых я сказал, и они рано или поздно впадают в великое искушение.
Итак, нам нужно возгнушаться своим «я» и думать только о своем окаянстве, чтобы сначала примириться с Богом. Лишь после этого к смиренному рабу приходит великая любовь, и эта божественная любовь зажигает в нем огонь его собственной любви (как к Богу, так и к ближнему). Тогда он отдает всего себя другим с мыслью, что он ничто, земля, и радуется оттого, что другие будут приносить на ней плоды.
Для этого монаху очень полезно затворяться в своей келлии и не иметь общения с другими людьми, потому что благодаря этому он на всех людей начинает смотреть как на святых. Итак, брат мой, попытайся полюбить свою келлию, и пусть все предметы твоей келлии будут подвижническими: циновка, простая скамейка, доски, мешковина или темная тряпка вместо скатерти, - чтобы и это переносило тебя в Фиваиду и Нитрию и напоминало тебе о ставших невещественными святых отцах. Пусть не будет у тебя кресел, шпона и нейлона, которые постоянно будут похищать твой ум, обращать его к миру и напоминать тебе о многих предметах, после чего помыслы будут осквернять тебя. Очень полезно тебе прочитывать перед молитвой хотя бы небольшой отрывок из «Отечника» в аскетической обстановке твоей келлии, чтобы твое сердце согрелось и, благодаря «Отечнику», отступили все заботы, связанные с послушанием, для того, чтобы ты мог молиться нерассеянно.
