Я могу, конечно, свистеть или петь… — Стайл пожал плечами. — Но мне хотелось бы показать, на что я действительно способен. Иметь бы такой инструмент, как у тебя. Такую же гармонику. Мы бы смогли играть дуэтом. Мы бы смогли получить не меньшее наслаждение, чем от проведенной вместе ночи.
Нейса восприняла его слова, как и все предыдущие комментарии, легким движением одного уха. Она не возражала, если в своем тщеславии Стайл полагал, что может сравниться с ней в игре на музыкальном инструменте.
Подумав немного, Стайл сказал в рифму:
— На гармонике играешь ты, вот бы и мне такую найти. — Нейса немелодично фыркнула, и Стайл рассмеялся. — Знаю, знаю! Я никогда не был силен в сочинении виршей. Ладно, больше не буду.
Но единорог остановился, затем повернулся и сделал несколько шагов назад.
— Что случилось? — произнес Стайл. — Извини, если я тебя чем-то обидел. Я не хотел помешать твоей игре.
Нейса раздвинула высокую траву своим рогом. Там что-то блестело.
Соскочив с единорога, Стайл нагнулся, боясь очередной ловушки. Если это еще один демонический амулет…
Это была большая, украшенная узорами гармоника. С виду она казалась совершенно новой.
Стайл поднял ее, восторженно рассматривая со всех сторон.
— У тебя острый глаз, Нейса. Ты заметила ее как нельзя кстати. О, да она к тому же из моего мира. Видишь, написано: «СДЕЛАНО НА ЗЕМЛЕ». Земля имеет монополию на производство качественных музыкальных инструментов. В колониях слишком много забот, чтобы заниматься искусствами. Это инструмент хорошей марки. Думаю, что я смогу на нем сыграть… — Стайл посмотрел по сторонам. — Наверное, кто-то потерял эту гармонику. Не знаю, могу ли я взять ее. — Он покачал головой. — Хотя, если я оставлю ее здесь, это ничем не поможет ее владельцу. Я возьму ее на время, а при случае верну…
Уладив этот вопрос, Стайл вскочил в седло из сухой травы, которое приняло нужную форму и держалось довольно хорошо, и движением колен приказал Нейсе двигаться дальше. Передвигаясь легчайшей рысью, Нейса снова принялась играть на роге. А Стайл продолжал осматривать гармонику.
Это был прекрасный инструмент. Шестнадцать отверстий, что соответствовало тридцати двум нотам, или четырем октавам. К тому же на одном конце располагался рычажок, движением которого можно было сдвинуть всю хроматическую гамму на полтона. Назначения нескольких кнопок Стайл так и не понял. Что ж, в процессе игры он разберется, для чего они служат.
Коснувшись мундштука губами, Стайл подул в него. И удивленно замер, когда прозвучало восхитительное тремоло. Он опробовал все ноты, одну за другой. Гармоника была прекрасно настроена, ни один язычок не был сломан, звучание было чистым и полным.
