Инстинкты сработали: я быстро вскочила, застыла, глядя на открывающуюся дверь. Быстро смахнула слёзы и приготовилась атаковать. Эмиль поймёт, что у сестрички-кошечки достаточно крепкие коготки отросли, и она сможет постоять за себя, будь то человеческий облик или животный.
— Прости, что без стука, — пожал плечами Пол и замер на пороге. — Я дал задание моим студентам сварить зелье — оно поможет тебе пробудить вторую ипостась. Это ничего особенного — все его варят. Рецепт прост — ты его знаешь с самого детства. Настой используют при первом обороте, чтобы легче прошёл. Он выманивает животную суть.
Когда только успел сбегать за настоем? Чудеса!
Но моего настроения щедрость парня не изменила: хотелось отмахнуться от мага и снова зарыться под груду одеял, от всей души нареветься, оплакать собственную веру в добро и родственные узы. Меня предали дважды и оба предателя — часть моей семьи.
Я громко шмыгнула носом. Мои губы дрожали, и лишь упрямство удерживало их от того, чтобы они расползлись в неприятной гримасе называемой «Скорбь». Глаза вновь наполнились слезами.
— Откуда столько влаги берётся в женском теле? — прошептал парень.
Слёзы миновали частокол ресниц и хлынули — я их не сдерживала.
— Можно войти? — глядя на моё скуксившееся лицо, Пол встал ко мне в пол-оборота, словно я была неодета, а не расстроена.
Парень сделал шаг в направлении порога, переступил с ноги на ногу, протянул кружку с варевом, но головы так и не повернул — все признаки скорого побега.
Подсказать ему, чтобы поставил кружку и убирался? Он не обязан здесь находиться, видеть всё это! Понимала его, ведь плачущая девушка — то ещё испытание для мужчин! Мне ли не знать при шести-то братьях! Но Пол — единственный ребёнок в семье. Мне теперь доподлинно известно. Откуда у него практика в отношении женского плача и такая реакция на него?
Хм… Странно всё это, а точнее — его присутствие в моей комнате сейчас. Понятно же, что боится женских слёз, тогда зачем пришёл?
Я голосила так, что стены едва устояли, не мог он не понять, что происходит и всё равно рискнул. И вот он здесь, к тому же явно чувствует себя не в своей тарелке.
Слёзы высохли, оставив после себя болезненность на коже и тяжесть век. Я поднялась с постели, подошла к Щуке и встала перед ним, соблюдая дистанцию. На нём белая рубашка, короткий пиджак, джинсы — всё такое незапятнанное, идеальное. Сидит на фигуре тоже отменно. Причёска — волосок к волоску. Неужели парикмахера вызвал сразу, как только меня с крыши снял?
