Тем временем небо очистилось от облаков, влажная жара охватила нас, ни малейшего дуновения ветра. Я был полностью одет, так как уехал на рыбалку прямо с совещания, только ботинки сменил на резиновые сапоги. Мои спутники уже разделись, остались в одних трусиках, они и меня убеждали снять костюм. Я начал раздеваться — снял сапоги, пиджак, рубашку, встал на ноги, чтобы снять брюки, и только успел бросить через плечо майору: «Следите за удочкой!», как услышал звон колокольчика. В этот момент я стоял на одной ноге, стягивая с другой штанину, в той самой позе, которая не дает возможности даже дипломату сохранить свое достоинство.
Все свершилось мгновенно: я получил удар по ноге концом удилища, лодка покачнулась, и только в воде я пришел в себя. Хорошо еще, что под водой я инстинктивно освободился от брюк. Всплыв и судорожно глотая воздух, я увидел рядом с собой майора с сержантом, второй держал под мышки первого.
— Что случилось?
— Унесла негодяйка удочку! — плачущим голосом ответил сержант, по его лицу капли воды катились, как слезы.
Напрасно ищу взглядом хоть какие–то следы снасти — тяжелый пластиковый прут вместе с большой ловушкой покоятся на глубине в семь метров, на самом дне кратера. Но как очутились в воде мои спутники?
— Майор хотел схватить удочку и упал в воду. Я знаю, что он не умеет плавать, и бросился его спасать.
Превосходно! Теперь мы все трое в воде. Больше всех казался огорченным майор. Я поддержал его, чтобы помочь сержанту, подтолкнул к борту лодки.
— Я виноват.
— Не вы, а я. Зачем мне надо было вставать на ноги, мог бы снять брюки сидя... А я складку не хотел мять!
— Вы же мне велели следить за удочкой, я ее должен был в руки взять.
— Я ее тоже не держал в руках, со мной то же самое случилось бы... Ну да что там разговаривать, лезьте в лодку!
— После вас, доктор.
— Я–то плавать умею, лезьте вы!
— Вы знаете, что я отвечаю за вас. Прошу вас сесть в лодку!
— Никуда я не полезу, пока не увижу, что вы вне опасности.
— Я во всем виноват, и вы хотите, чтобы я первым вылез из воды?
— Ну что мы спорим? Если б кто–нибудь на нас посмотрел, со смеху умер бы! Залезайте оба побыстрее, и мне будет легче забраться в лодку, когда вы оба будете в ней сидеть.
Наконец–то! Мы сидели в лодке, отдуваясь, мокрые и расстроенные.
— А со щукой что будет?
— У нее на некоторое время пропал аппетит, это уж точно.
— Я в этом не уверен, — сказал сержант. — Тут возможны разные варианты. Если она проглотила крючок, то в течение нескольких дней он растворится у нее в желудке, для этого желудочная кислота у нее достаточно крепка. Но если крючок застрял у нее в горле, дела ее хуже, она может погибнуть. А если ей удастся выплюнуть крючок, то она очень быстро забудет о нем. Самое же вероятное, крючок воткнулся ей в край пасти, в этом случае рана расширится, и она рано или поздно избавится от него.
