— Вы серьезно, профессор? — растерялся Александр Петрович. — Илье угрожает опасность?
— Вполне.
— А что с девочкой? У нас нет никакой девочки!
— С ней все сложнее, как будто бы ей тоже угрожает опасность, но затем следуют какие-то неясные слова, указывающие на весьма странные вещи, — например, ей предсказывается какая-то существенная миссия.
— И что же нам теперь делать? — спросил Александр Петрович.
— Не знаю, решать вам, — неуверенно ответил профессор. — По крайней мере, будем ждать. И будем внимательны к происходящему. Самый незначительный факт может быть очень важен.
— А как быть с посланиями? — спросил Илья.
— Держите их в этой шкатулке, — ответил профессор, передавая Кузнецовым небольшого размера шкатулку, очень красивую, с позолоченным рисунком на боку, — она очень старая, но имеет одно очень важное свойства — никогда не пропадает. Хотя… сейчас трудно что-то предположить. Копии посланий у меня есть, нужно постараться расшифровать их как можно быстрей. Вы не будете возражать, если я пошлю копии своему другу в столицу — он большой специалист по древним языкам, и может нам помочь?
— Конечно, профессор, — сказал Александр Петрович, — делайте все, что считаете нужным.
Он уже ничего не понимал.
— Тогда до завтра, у меня еще очень много дел.
Перед самой дверью он обернулся и спросил:
— Кстати, канарейка больше не появлялась?
— Нет, — ответил Александр Петрович. — А она-то здесь при чем?
— На конверте остался отпечаток клюва, — как раз ее размер. Видимо, она прибыла из того самого мира, о котором я вам говорил. Если она появится, будьте с ней поприветливей.
Когда за ним закрылась дверь, мужчинам стало немного не по себе и даже чуть-чуть страшно. Словно они остались без надежной защиты. Даже Александр Петрович, привыкший всегда полагаться только на свои силы, побледнел и осунулся.
Он достал из шкатулки послания и положил их на стол. Сейчас они выглядели несколько иначе. Как будто все было прежним, но что-то изменилось. Кузнецовы внимательно их разглядывали, стараясь не делать лишних движений.
— И что ты думаешь по поводу всего этого? — спросил Илья у отца.
— Если отбросить версию о сумасшествии профессора, то мне нечего больше предположить. А поверить в какие-то странные миры у меня не хватает сил. Остается ждать — в этом он прав. Надеюсь, завтра наш уважаемый профессор опровергнет самого себя.
— А мне кажется, что так оно и есть на самом деле, — решительно произнес Илья. — Просто в это трудно поверить.
