«Первоначально имя Авраам было не личным именем, а именем некоего божества».
С тех пор прошло более шестидесяти лет, исследования, посвященные Аврааму, продолжаются, но ясности в этот вопрос они пока что не принесли. В одной из публикаций Йельского университета мне довелось прочесть следующее утверждение:
«По всей видимости, мы никогда не сможем с полной определенностью доказать, что Авраам действительно существовал».
Так как же, принимая во внимание всю эту богословскую неразбериху, мне быть с моими изысканиями в области датировки некоторых пророческих изречений? И, что самое важное, как отразились те или иные темы у других пророков? Так, восприятие пророка Иезекииля, одного из столпов ФИЛОСОФИИ ПАЛЕОКОНТАКТА, на протяжении XX в. претерпело ряд существенных переоценок. В одной из работ, опубликованной в 1981 г., перечислено ни много ни мало двести семьдесят статей и исследований, посвященных пророку. Итак, получается, что только в нашем веке двести семьдесят два ученых мужа посвятили годы и годы своей жизни изучению книги Иезекииля. В ходе этих исследований образ и восприятие пророка многократно менялись. Первоначально для него не существовало эффектного определения, затем появились такие термины, как «визионер», затем — «мечтатель» и «фантаст», и наконец в одной из недавних публикаций пророка окрестили «каталептиком» (каталепсия — это особая форма шизофрении, сопровождающаяся судорогами). Разумеется, тексты Иезекииля удостаивались внимания и со стороны богословов. Специалисты по семантике со всей определенностью заявили, что стиль и выбор слов свидетельствуют о том, что у книги было как минимум несколько авторов. Некоторые провозгласили бедного пророка «Псевдо-Иезекиилем», книга которого была скомпилирована около 200 г. до н. э. на основании нескольких более ранних текстов.
Любопытно, что профессор богословия Рудольф Сменд еще сто лет назад писал:
«Вряд ли можно оспаривать тот факт, что повествование в книге основано на некоем реально пережитом видении и что видение это ни в коей мере не являлось чисто литературным приемом».
А что же сегодня? Сегодня большинство богословов сходятся во мнении, что книга Иезекииля представляет собой плод усилий многих редакторов плюс тексты самого пророка, перемежающиеся позднейшими вставками и интерполяциями.
Кто посмеет всерьез бросить мне упрек в том, что я извлекаю из этого салата самые свежие листочки? К тому же в салате содержатся куда более резкие ингредиенты, из-за которых вкус листиков становится практически неощутимым. Так, например, в священных книгах встречаются имена и даты, которые столь же плохо согласуются друг с другом, как салат с мелко нарезанными подошвами. В книге Бытия (Быт. 15, 13–14 и 16) читаем:
