Янеш заорал, Мусьма метнулась в темноту. И было от чего. Посреди дверного проема висела чья-то голова — пасть ее была оскалена, глаза горели зеленым огнем.
Янеш продолжал орать, но ничего не происходило. Ну, весит себе голова, ну, глаза горят зеленым пламенем, делов-то! Янеш сконфуженно замолчал, откуда-то не слышно явилась Мусьма, за дверью, выбираясь, ворочался Торстур.
— Подними меня, — попросила Мусьма. Она осторожно обнюхала сначала голову, затем ремни, на которых она висела.
— Во мне великая мудрость, — прочитала она на ремне.
— Ох уж и мудрость, — ворчливо произнес Торстур, — все бока отдавили. На это много ума не надо.
Мусьмочка, стоявшая на плече Янеша качнулась и, удерживая равновесие, слегка коснулась передней лапой носа этой «мудрой» головы.
Дверь заскрипела и с огромной силой захлопнулась, втолкнув внутрь Торстура, и прищемив ему шерстку на конце хвоста. Янеш чуть не упал, а Мусьмочка от неожиданности скакнула прямо на голову.
— Ух ты! — сказала она и потянула за маленькое колечко на самой макушке головы, которое можно было заметить, только заглянув сверху, что впрочем, она и сделала.
Голова разинула пасть еще шире, и какой-то рычажок вытолкнул из нее небольшой сверток.
Это было так неожиданно, что все растерялись, и этот сверток благополучно шлепнулся на Торстура.
Тот взвыл и стал стегать себя по рыжим бокам толстым пушистым хвостом. Так он злился.
Еще бы! Вас никогда не прищемляли дверью дважды? Нет? А тут еще и швыряются чем-то! Янеш это понимал, потому и сказал примирительно:
— Идти пора, — и подняв злополучный сверток, сунул его в карман.
Ступени вели наверх. Пахнуло свежим воздухом. Выход был близок.
Мусьмочка резво побежала вперед, на разведку, сзади, стараясь не особенно-то шуметь, двигался Янеш. Торстур шел последним, и все еще был недоволен. Они вышли в ночь.
Выход оказался запрятанным в весьма колючих кустах на склоне оврага, по дну которого бежала крохотная речушка. Наверно, это и был Сверкающий ручей. Выбравшись из этих цепких кустов, Янеш подумал, что вход в подземелье здорово спрятан — вряд ли у кого будет желание забираться в эти чертовы колючки!
Усталость брала свое. Хотелось спать. Но нужно было еще перейти эту речку-ручей. Напившись и умывшись, чтобы взбодриться, Янеш снова надел мешок на плечи. Мусьмочка умильно посмотрела на него — мочить лапы ей не хотелось. Рыжему купаться тоже не нравилось, но он был гордым и потому отвернулся.
— Забирайтесь на плечи оба, — предложил Янеш. Дважды просить не пришлось. Легко взметнулась почти невесомая Мусьмочка. Торстур, тоже прыгнувший легко, весил гораздо больше.
