— Впрочем, к тому моменту и настоящее уже трещало по швам. За те дни, что ты отсутствовала, появился Бриан Найтингейл — сын Пресветлой. Мы рассказывали тебе о нем, как о Таллиэле… Юля должна была рассказывать, — устало уточнил Крис и, заметив, как быстро закивала Маришка, горько усмехнулся. — Да, она не могла не рассказать тебе о том, кто стал для нее чуть больше, чем друг. Это… сложно вспоминать.
Они замолчали. Маришка медленно прокручивала в голове тот разговор, когда она услышала от Юльтиниэль о зеленоглазом эльфе и о сомнениях, которые ненадолго овладели юной императрицей. И понимала, как сложно было всем им, попавшим в ловушку творцов, разбираться в своих желаниях и чувствах.
— Знаешь… — Кристиан отвлекся — от одного из костров раздались гневные выкрики; мужчина несколько мгновений напряженно вслушивался, но решив, что ничего серьезного, вновь повернулся к Маришке: — Это можно было бы пережить. Юля сопротивлялась тому, что навязывала ей Хель, Найтингейл также не был в восторге от перспективы лишиться свободы. Но мы слишком увлеклись своими проблемами: я ревновал жену и злился на весь мир, Юля разрывалась между долгом, чувствами и Множественной вселенной, открывшейся для дочери Хель. Бриан мечтал что-то доказать творцам, не выбирая средств. Мы не заметили опасность, не поняли, насколько близко подошли к краю…
Вернулся Лад. Протянул Маришке миску с гречневой кашей и мелко нарезанным мясом. Сел напротив девушки, недовольно нахохлился.
— Ты говоришь не о том, — заметил он и, прежде чем Крис успел возразить, пояснил: — Чувства, страдания, патетика… какая разница, что вы сидели по углам, наматывая сопли на кулаки? Два момента, Риш, — обратился он к полувампирке, и та вздрогнула от непривычного обращения. — Погиб очень важный человек. Как выяснилось чуть позже, самый важный для мира. Это первое. И второе — от нас отказались остальные творцы. Ушли, оставив умирать в одиночестве.
Лад не успел договорить. От костров вновь раздались крики, на этот раз не гневные, а испуганные. Один голос — тонкий, женский — перешел на визг, а после резко оборвался. Мужчины одновременно сорвались с места. Ладони Криса замерцали холодным синим светом, а бывший творец выхватил два длинных кривых кинжала.
— Останься! — приказал император.
Маришка ослушалась. Ей не сказали, кто погиб, и ее душил ужас, что это могли быть герцог и Юля. Она не понимала, что происходит, кто с кем воюет и почему кричала женщина. Все вокруг было пугающим и чужим, и, не раздумывая, полувампирка бросилась следом.
