Стальные захваты с дистанционным управлением поднимали смертоносные капсулы одну за другой и бережно, словно это были свежеснесенные яйца, помещали в узкие свинцовые цилиндры, которые в свою очередь аккуратно ложились в свинцовый ящик не больше атташе-кейса.
Снеллинг поборол отрыжку и горько подумал о дипломе Массачусетского технологического, который, даже без всяких там отличий, мог бы открыть перед ним двери и получше: человекообразная губка, собирающая ядерные долги, впитывая при этом лукулловы обеды и пылкие излияния благодарности.
Наконец, последняя из капсул уложена в экранированный кейс. Стальная клешня захлопнула свинцовую крышку, подняла кейс за ручку и поставила в деревянный ящик-футляр, тщательно подогнанный.
Часом позже Снеллинг стоял под крылом реактивного военного самолета, а доктор Циммерман тискал на прощание его руку, полковник Абуд выражал вечную благодарность — свою и возрождающегося народа Синобара. Снеллинг втайне сомневался, что народ Синобара, большая часть которого никогда не видела электрической лампочки, будет так уж благодарен за несколько ампул плутония. Но прощальную речь выслушал с признательностью, которой требовал случай, отсыпал несколько комплиментов доктору Циммерману, подхватил свой плутониевый чемодан и поднялся в самолет.
Сержант задраил за ним дверцу. Пилот запустил двигатели. Когда самолет начал выруливать на взлетную полосу, Спеллинг умоляюще спросил:
— У кого–нибудь на борту есть алка-зельтцер?
По нью-йоркскому времени было раннее утро, когда Мэхон вызвал Уэбстера и Линча к себе — на последний инструктаж.
— Самолет ВВС должен прибыть в восемь сорок пять завтра утром. Лайнер Спенсера уходит в девять пятьдесят.
— Прекрасно укладываемся, да? — заметил Уэбстер.
— Мне бы этого хотелось. Придется вести игру в четком темпе и не торчать на поле с мячом в руках слишком долго.
— А что, если правительственный самолет опоздает?
— Не вижу для этого причин. Он вылетел по расписанию, летит с предписанной скоростью, не застревает в аэропортах — с таким–то грузом. Он и прибудет вовремя.
Линч и Уэбстер кивнули.
— Тогда хорошенько выспитесь. Увидимся утром.
Линч выругался, когда дребезжащий будильник заставил его подскочить. Полуоткрытым глазом он разглядел светящийся циферблат. Часовая стрелка стояла иа пяти.
В комнате было темно, темно было и на улице. Он потащился в узкую кухню, не зажигая огня.
Вынул из буфета глубокую тарелку и наполнил ее сухими хлопьями и молоком. Прошлепал в ванную.
