Итак, я была юна. Кроме того, я была очень взбалмошна, избалована богатством, роскошью нашей жизни в России и этими дорогостоящими поездками за границу.
Лямин был очень интересен. Прекрасный собеседник, психолог, знаток искусства, позер, драпировавшийся в поэтический плащ абруццского бандита.
Венеция, Понте Риальто, канал Гранде, Лидо, лагуны, гондолы, громады дворцов и храмов, поэзия, которой овеян этот город, эта сказка на воде, просторы водной глади зелено-серой и безмятежной, покрытой нежной дымкой. Классическое место для любви!
Конечно, я влюбилась в Лямина. Иначе и быть не могло… опытный ловелас и неопытная девочка! Он был старше меня и уже основательно пожил. К сожалению, только впоследствии я узнала, что не я, а мое богатство влекло его ко мне.
Я написала домой. Родные всполошились, но не решились препятствовать браку: они боготворили меня и всякое мое желание было для них законом.
Кроме того, сыграли роль Венеция, лагуны, волшебные песни гондольеров. Вскоре определились результаты романа, о чем я также сообщила родным. Мы вернулись домой и справили свадьбу. В том же году родился сын.
Уже через гол совершенно ясно определилось, что не я, а мои деньги нужны Лямину. Моя жизнь превратилась в ад. Я решила разойтись с мужем. Но это было не так просто: он не давал развода.
Скандалы не прекращались. Наконец, муж заявил, что даст развод за определенную сумму. Мы сговорились — и он, казалось, ушел из моей жизни, исчез.
Но через полгода исчез и мой сын. Он был почищен на улице, когда кормилица катала его в коляске. Двое мужчин схватили его сели в автомобиль и уехали.
Вы представляете себе мое состояние? Земля и небо обрушились на меня. Никакие поиски, никакие деньги, лучшие сыщики не могли разыскать моего сына. Я едва не умерла, болела очень долго.
Шли годы. Началась война, потом революция.
Когда в России начался общий развал, родители перевели на мое имя в Англию крупные деньги. Во время беспорядков на Урале мой отец погиб. Положение в стране все ухудшалось.
Весной 1918 года я и моя мать решили уехать из России.
Когда мы устраивались на пароходе а Архангельске, мы встретили на борту… Лямина. Он был все тот же.
С наглой улыбкой он подошел ко мне. Я была ни жива, ни мертва. Он сказал:
— Вы никуда от меня не уйдете. Я знал каждый ваш шаг за все эти годы.
— Прочь, прочь! — крикнула я в ужасе.
— Ну, хорошо. — ответил он. — А ваш сын?
— Где он? Вы похитили его… вы убили его?
— Что же, вы думаете, что я зверь? Я люблю нашего сына не меньше вас. Я хотел избавить его от глупой, тепличной жизни, которая окружала его и должна была сделать нравственным калекой.
