И только одна мысль не покидала ее разум. Если заклинание не сработает, то все они окажутся в полном дерьме. Они не могли потерпеть неудачу. Все должно быть идеальным. Это заклинание должно сработать.
— Хлоя, начинай. Помни, когда она закончит, ты следующая, Уиллоу.
Как только Хлоя подняла к глазам небольшой клочок бумаги с написанным на нем заклинанием, казалось, что даже ветер вокруг них успокоился. Во мраке ночи свечи остановили свой танец, их пламя выровнялось, стало ярче, словно они умоляли, как можно громче читать этот отрывок.
— Подождите, прежде чем я начну, что обозначают эти слова?
Лили оторвалась от собственной записки.
— Это означает: «Ни один мужчина не возьмет меня. Ни один мужчина не удержит меня. Лишь избранный мною возьмет меня или никогда не сможет удержать меня». Что-то вроде того, хотя попытаться перевести все на мертвый язык было трудно. Все же я думаю, мне это довольно неплохо удалось.
Хлоя испустила глубокий, прерывистый вздох. Ну что ж, начнем. Ее сестры стали тихо напевать, и свечи загорелись еще ярче. Хлоя крепче сжала руку вокруг живота, произнося вслух эти странные слова на незнакомом ей языке.
«Eengurra Kading gir Gibil Zi Ding’er Kia Kanpa! Eengurra Feerana jobe! Eengurra Ha’zin tia heteo!» Голос девушки был чуть громче шепота.
Закончив, Хлоя вздрогнула и прикрыла глаза, словно ожидая чего-то. Медленно она открыла один глаз, затем второй. Когда Хлоя осознала, что все, что она слышит в тишине ночи — это тихое пение ее сестер, она, наконец, расслабилась.
Следующей читала Уиллоу. В нескольких местах ее часть заклинания отличалась от того, что было у Хлои. Когда Уиллоу произносила слова на старинном, странном языке, ее голос казался более сильным, чем обычно. Но стоило сестре закончить, как Хлоя услышала скрежет, будто человек царапает ногтями по куску дерева. Повернув голову и все еще тихо напевая, она вглядывалась в окружающую темноту, пытаясь определить, откуда идет этот посторонний шум. Но звук внезапно исчез.
Лили начала читать заключительную часть. Ее голос, как всегда, был мягким и нежным. Странным образом ей удалось заставить слова старинного языка звучать, словно прекрасная песня.
Как только последнее слово изящно воспарило в ночном воздухе, Лили кивнула сестрам. Они поднялись, захватив свои вещи, но оставили зажженные свечи и шалфей, горящий в чаше с благовонием. Это скорее походило на приношение усопшим.
Сестры покидали кладбище в полном молчании, как будто произнеси они хоть слово, это разрушило бы эффект заклинания или привело бы к ужасным последствиям. Так, по крайней мере, подсказывал Хлое внутренний голос.
