Леонис Килан — единственный мужчина, которому она не должна была позволять приближаться к себе даже на десять шагов. Он видел все.
— Нет, нет, это не для тебя. Не для моей Уиллоу. Ты слишком сильна для этого, не так ли? Слишком горда, чтобы позволить какому-то мужчине использовать свое тело для удовольствия. Нет, ты думала о том, как он может доставить удовольствие тебе. Ты представляла в своих мечтах, как парень пробует на вкус твои соски, сжимает твою грудь? Нет? Понимаю. Наверно, ты воображала, как он вылизывает твою влажную киску, пока ты не закричишь от восторга. И что затем, милая Уиллоу? Возможно, ты ласкала себя пальчиками и мечтала о том, как он кончает в твой сладкий ротик? Снова нет. Я прямо принижаю тебя своими предположениями. Твой взгляд говорит за тебя. Скорее всего, это ты объезжаешь его в своих мечтах?
Крепко сжав челюсти, Уиллоу с ненавистью смотрела на мужчину, мысленно пронзая его горящими кинжалами. Как он смог проникнуть в ее фантазии? Почему он так легко читает ее?
— Я прав? — Его глаза с восхищением прошлись по ее ногам и бедрам.
— Ты сильная. Я легко могу представить, как ты берешь его тело. В своих мечтах ты позволишь мужчине кончить или просто воспользуешься им? Ты позволишь ему дотронуться до своего нежного тела или станешь контролировать и это?
Жар залил щеки Уиллоу. Услышать, как Альфа практически доподлинно рассказывает о ее фантазиях, было намного хуже того факта, что он только что видел, как она ласкает себя.
— Пошел ты, — прорычала девушка.
Он сделал несколько шагов по направлению к ней. В его глазах сверкало возбуждение и что-то еще, чего она не могла прочитать. В ответ Уиллоу отошла как можно дальше, и Леонис остановился; сардоническая усмешка играла в уголках его губ. Его рот был словно создан для поцелуев. Губы Альфы были не тонкими, но и не пухлыми, само совершенство. Внезапно на его щеке появилась ямочка, как будто он едва сдерживал смех. Взгляд Уиллоу стал еще жестче.
— Скажи мне, прекрасная Уиллоу, парень из твоих фантазий имеет имя, лицо? У тебя есть маленький человечишка, ожидающий, когда ты вернешься домой?
От его слов сердце девушки на мгновение запнулось. Она не знала, что шокировало ее больше: ревность, прозвучавшая в его словах о предполагаемом парне или то, что он считал ее красивой. Что ж, а почему бы ей собственно не иметь парня?
Она расправила плечи, подняв подбородок еще на дюйм. Однако, правда заключалась в том, что парни практически убегали в противоположном направлении, стоило им увидеть ее. Или при первом отблеске гнева в ее глазах, или даже при звуках ее смеха, который Хлоя и Лили шутя окрестили «смех злобного доктора». Парни всегда предпочитали более нежных и мягких девушек. Таких, как ее сестры.
