— Я сейчас думала… думала совсем о другом.
— Командир? — озабоченно нахмурившись, Соске шагнул к ней, и, едва он приблизился, Тесса со всхлипом бросилась ему на грудь.
— Простите… простите!.. — плакала она. Ее плечи тряслись, по щекам текли ручьи слез, а тонкие пальцы отчаянно вцепились в его рубашку. — Чтобы… чтобы понять… мне потребовалось увидеть все это! Я… я не имею права отвлекаться… ни на секунду. Стоило мне замечтаться и вот… вот…
Она уткнулась лбом в грудь Соске.
Тот ничего не понял. И тем более не догадался, что речь шла о нем. Впрочем, иного поведения он и не ждал. Нормальным девушкам, его беззаботным ровесницам, не было места в холодном и жестоком мире, где обретался Соске. Заглянув туда всего одним глазком, они неизбежно отшатывались с ужасом и отвращением.
Ничего удивительного.
— Мне так жаль!.. Простите меня, простите… — бормотала Тесса, отчаянно подавляя рвущиеся рыдания. Не зная, как ее утешить, и имеет ли он на это право, Соске просто стоял по стойке смирно, не двигаясь и ничего не говоря.
Единственный свидетель этой сцены, Такума, негромко фыркнул. Соске нахмурился.
— Что смешного?
— Ничего, — теперь в его голосе отчетливо прозвучала насмешка. — Но у вас не так много времени, чтобы тратить его на слезы.
— О чем это ты? — мрачно спросил Соске, деликатно отстраняясь от Тессы.
— Вы скоро разделите их судьбу, — Такума мотнул головой в сторону мертвецов. — Пока вы держите меня в плену, мои товарищи будут преследовать вас неотступно.
— Должно быть, ты для них очень важен.
— Необычайно важен. По доброте душевной дам совет: отпустите меня немедленно. Иначе ждите неприятностей.
— От них можно избавиться очень просто, — угрожающе процедил Соске, подняв ствол пистолета-пулемета на уровень глаз Такумы.
Действительно, решение напрашивалось само: он мог прямо сейчас отправить парня туда, откуда никакие друзья-террористы не смогут его вернуть.
— Убьешь меня?
— Как видишь, я делаю это без проблем, когда требуется.
— Нет, мистер Сагара! Вы не должны!.. — взмолилась пришедшая в себя Тесса.
— Разрешите узнать, почему?
— Это самый примитивный и жестокий путь — мы не можем на него вступить! — она говорила так, словно хотела в первую очередь убедить сама себя. — Если мы убьем пленника, то чем же мы лучше их?! Все идеалы нашей организации потеряют смысл!
Рука Соске не двинулась. Он смотрел вдоль ствола, нацеленного в середину лба Такумы. Хотя на лице пленника был написан вызов, Соске безошибочно уловил оттенок страха в выражении его глаз — незаметный для того, кто не знал, как искать.
