Соске встал и заглянул в спальню, где находится пленник.
Тот уже оказался в сознании и, не обращая внимания на наручники, которыми его приковали к скромной металлической койке, спокойно взирал на него.
— Голоден? — спросил Соске, больше для того, чтобы проверить реакцию.
— Нет, — Такума ответил по-японски неожиданно ясно.
— Значит, ты способен нормально общаться.
— Конечно, мистер Сагара Соске, — Такума слегка поднял уголок рта. Видимо, он прочитал имя на табличке входной двери и теперь использовал свою наблюдательность как вызов.
— Ты выглядишь неглупым парнем, — заключил Соске, после чего вернулся в комнату. Включив телевизор, он принялся методически чистить оружие.
Передавали новости, но никаких упоминаний об атаке научно-исследовательского центра не было. Очевидно, японские компетентные органы предпочли держать информацию в секрете. Чтобы не спугнуть опасную террористическую группу, вооруженную бронероботом?
«Возможно, нам следует сменить дислокацию и убраться отсюда», — думал Соске, собирая обратно пистолет-пулемет и привинчивая глушитель. Хотя террористы не могли знать об этой конспиративной квартире, расслабляться на этом основании все равно не следовало.
Соске деловито набивал магазин девятимиллиметровыми патронами с помощью зарядника, когда в прихожей тренькнул дверной звонок.
Полный подозрений, он подхватил пистолет-пулемет и бронежилет и подкрался к двери. На всякий случай, прикрываясь жилетом, как щитом, он заглянул в глазок.
Рыбий глаз линзы показал растянутое и искаженное лицо Канаме. На ней была уже не школьная форма, а обычная футболка и короткая юбка. На лице — беспокойное и неуверенное выражение.
Озадаченный Соске открыл дверь.
— Чидори? — поинтересовался он, настороженно глянув в концы коридора. — Что случилось?
— А что это ты со стволом?
— Рабочие дела, — ответил Соске таинственно. — Ты не видела кого-нибудь подозрительного?
— Да нет, конечно. На самом деле, я… — она запнулась, пытаясь подобрать слова, и смущенно поковыряла половицы носком кроссовки. — Слушай, я сегодня наговорила тебе всякого… Соске, ты же уезжал не для того, чтобы веселиться, теперь я это знаю и… я иногда бываю слишком упрямой… и теперь хочу сказать… — она сглотнула и виновато опустила голову. — Прости меня.
Когда она подняла глаза, они смотрели вопросительно и тревожно: Канаме явно боялась, что он отвергнет извинения.
«Хвала небесам, все наладилось», — мелькнуло в голове у Соске, и невыразимое чувство облегчения унесло всю тяжесть, накопившуюся на сердце — развеяло ее, точно дым на ветру. Он ошибался, считая, что Канаме его ненавидит и презирает. Она пришла и попросила прощения — значит, все не так плохо.
