Она осторожно и украдкой выбралась на крышу. Перебежав за компрессорную выгородку, издающую низкий и ровный урчащий гул, Канаме согнулась так, что чуть не задела щекой мокрый ледяной бетон, и выглянула из-за угла.
Уличные фонари в переулке слегка подсвечивали край крыши, заставляя падающие сверху дождевые капли мерцать и искриться над световым рубежом. Словно светлая река с темными берегами. И на берегу этой реки…
…Там?
Она увидела фигуру человека, присевшего за парапетом.
Мужчина стоял на коленях, спиной к ней и внимательно всматривался вниз, через переулок, на окна противоположного здания.
Он был не слишком велик ростом, возможно на пару сантиметров выше Канаме. На его грузной фигуре топорщилось легкое пальто с поднятым воротником, а рядом стоял большой портфель-дипломат. В руке виднелось какое-то небольшое электронное устройство с моргающим люминесцентным экраном. Даже под этим ливнем он не позаботился раскрыть зонтик.
Ошибки быть не могло.
Сдвинув окоченевшим пальцем предохранитель тазера и покрепче сжав рукоять обеими руками, Канаме набрала побольше воздуха. Выпрямившись, она на цыпочках двинулась вперед. Дробь дождевых капель, журчание и плеск водостоков совсем заглушили легкие шлепки, издаваемые босыми ногами.
Шпион, не отрываясь, смотрел вниз — он явно ничего не замечал.
Еще пять метров.
Кровь стучала в ушах, сердце уже колотилось где-то возле горла, ее била крупная нервная дрожь.
Осталось три метра. Достаточно.
— Не двигаться! — выкрикнула Канаме. Человек дернулся, вжав голову в плечи, и замер на месте.
— Я целюсь вам в спину. Поднимите руки и повернитесь. Медленно, — проговорила она, вспомнив соответствующие фразы из любимых старых боевиков. Как ни странно, слова возымели действие, и шпион дисциплинированно повиновался. Канаме смогла рассмотреть его лицо. Мужчина лет сорока, типичный занятой и деловитый саларимен, в строгих квадратных очках и с двойным подбородком.
Рассмотрев, как следует, Канаме — в грязном и рваном банном халате, с взъерошенными и прилипшими к щекам мокрыми волосами, с тазером в судорожно стиснутых руках — он тяжело вздохнул и пробормотал:
— Вот незадача…
Его голос оказался странно высоким и хрипловатым.
— У вас какое-то дело ко мне? Пора поговорить начистоту.
— ...Ты догадалась о передатчике, да? — спросил он. На одутловатом малоподвижном лице не отразилось и следа волнения, но голос выдавал, что шпион с трудом восстановил самообладание. — Значит, ты пошла в отель с незнакомцем только поэтому… да, ловко ты меня одурачила.
