Ни следа преследователей. Может быть, она просто делает глупости? Как ребенок, играющий в воображаемых шпионов?
Нет, она не паникерка. Не наивная простушка…
Канаме вышла на станции Сибуя. Хотя солнце давно село, здесь было светло как днем, улицы и площади полны людей. Казалось, весь город собрался здесь.
Перекусив в МакДональдсе, она рассеянно прошлась через магазин бижутерии и бутик. Потом побродила по книжному отделу и среди стеллажей с компакт-дисками, прогулялась в «Токую Хэндс»23 и оказалась в игровом центре. Где бы она ни была, уголком глаза Канаме стреляла по сторонам, стараясь различить в толпе подозрительных субъектов. Напрасно. Слишком много людей кишело вокруг.
Может быть, он следит снаружи, издали?
Подумав об этом, Канаме подошла к усталому уборщику в униформе и пожаловалась, что ее преследует «странный и противный мужик». Тот сочувственно покачал головой и выпустил ее через черный ход. Выйдя в темный проулок, она огляделась и стремглав прошмыгнула в соседний бутик. Забежав на второй этаж, осторожно подошла к окну и выглянула.
Ничего подозрительного, никто не выбегал из игрового центра, но вокруг было столько людей, что, напрасно прождав минут пять, она разочаровалась и в этой уловке.
Неудача, увы…
Что бы на ее месте сделал Соске?
Она понятия не имела. С проницательностью, которая казалось порой поистине волшебной, он безошибочно различал в любой толпе врагов, преследователей и даже тех, кто просто бросал на него косой взгляд. Да, он частенько перебарщивал и ошибался, что становилось причиной множества неприятностей, но ни разу не пропустил реальную угрозу.
«Боевое чутье», так это называется? Канаме с пронзительной ясностью осознала, что не годится ему и в подметки.
Руки опустились; она не знала, что и думать. Как бы она ни старалась, Канаме не видела ровным счетом ничего подозрительного. Ничего. Здравомыслящий и добропорядочный голос в ее рассудке уверенно говорил, что с самого начала был прав — ее никто не преследует, все это было лишь самовнушением и манией преследования. Ей страстно захотелось послушаться его, выдохнуть и успокоиться.
Но можно ли забыть о том, что она — не обычный человек? О том, что в ее голове действительно прячутся непонятные и пугающие знания, которые представляют собой огромную ценность? Здесь не могло быть ошибки — это была жестокая реальность.
Безусловно, за ней кто-то наблюдал. Вполне вероятно, что и сейчас за ней следят. Зарыть голову в песок, подобно страусу? Нет.
